Французскую, и шире, европейскую культуру, антибуржуазностью не удивить. Особых новостей в книге тоже нет: реклама — обман, народ — зомби, герой обречен и выход неизвестно где. Но пишет Бегбедер бодренько, с заразительными приступами горького веселья и на современном материале: Данон, Колгейт, Нестле, магазины "Перекресток" … Да и построен текст интересно: "точка говорения" Октава с ростом его отчуждения от мира меняется в каждой части. Сначала он говорит изнутри, потом обращается к себе, как к знакомому, дальше, как к незнакомому, затем и вовсе, как к части нечестивой касты, и заканчивает островом призраков — бессмертных хозяев мира.
Согласно европейским опросам, единственная "теоретическая" книга, читаемая там сейчас молодежью, — "Но лого" Наоми Кляйн. А написано там, между прочим, то же самое, что во "Франках", только нет сюжета, меньше эмоций и больше цифр.
Ноам Хомский. Прибыль на людях. М; Праксис. 2002
Менее тысячи корпораций образуют олимп богов, решающих сегодня буквально все на нашей планете. Если хотите знать больше, для вас главная книга модного антиглобалистского гуру, профессора и анархиста, большого друга индейцев, экологов, рабочего класса и голодающих "третьих стран". Не любить глобализацию много ума не надо, но Хомский -— один из законодателей этой нелюбви, то есть из людей, давно ищущих ответ на вопрос: а что, собственно, можно реально противопоставить миру, живущему по принципам "бизнес юбер аллес" и "торговля делает свободным"? Он не просто находит теоретические ответы, но и называет современные альтернативы, тех же сапатистов в Мексике или Кубу, не впадая, впрочем, в восторг и соблюдая положенную ученому грань между честным анализом и пристрастной пропагандой. Долой Всемирный Банк, МВФ, ВТО и прочая! Пафоса и морализаторства у Хомского, конечно, хватает. Но кто, вообще, умеет о таких вещах говорить без пафоса и морализаторства?
А.Ц.
Савва Ямщиков
21 октября 2002
0
43(466)
Date: 22-10-2002
Author: Савва Ямщиков
ОТ МОСКВЫ ДО РОССИИ
Моя профессиональная, реставрационная жизнь начиналась в Новгороде. В 1959 году город готовился к 1100-летнему юбилею, и наш Российский реставрационный центр взял, как тогда принято было говорить, ударные обязательства. И все лето бригады по 10 человек, по месяцу, сменяя одна другую, трудились, восстанавливая иконостас Софийского собора. Есть такая легенда, что в XI веке при строительстве и росписи соборного храма изображение Пантократора в куполе чудесным образом изменялось. Десница Спаса Вседержителя сжималась в кулак. Два раза художники переписывали фреску, но на третий день ими был услышан глас: "Пишите меня с десницею сжатою. В ней я держу Новгород. Когда она будет разжата, город погибнет". И действительно, это пророчество осуществилось в войну — купол был разрушен немецкой бомбой, и когда наши войска освободили Новгород, то увидели только четыре неразрушенных дома… Но после войны Новгород восстал из руин и землянок. Когда я приехал туда в 1959 году, то увидел Новгород, о котором так много читал и в летописях, и в книгах наших историков, для меня это было открытие. Ведь Новгород — это символ Тысячелетней России. Знаменитый памятник Тысячелетию России немцы демонтировали, собирались вывезти из Новгорода. Это им не удалось сделать. А вот Магдебургские или, как их еще называют, Сигтунские врата, которые в свое время как трофеи были привезены в Новгород в XII веке, — они так и стоят в Софийском соборе. В этом есть особый смысл.
Задачей нашей реставрационной бригады была не окончательная реставрация. Нужно было привести огромный иконостас собора в порядок. Местный ряд, Деисусный чин и праздники — все нуждалось в реставрации. Это был фантастический объем работ. Много было всяких реставрационных задач и событий в моей жизни, но ту работу я не забуду. Работали порой ночами. Жили прямо в Кремле, в Грановитой палате, где стояли раскладушки, лежали матрасы на полу. Атмосфера была такая, как будто мы все братья… Никаких конфликтов, скандалов: только работа, работа, работа. Радость по поводу первой отреставрированной иконы. Помню, как хотелось быстро все сделать. Но учитель наш, опытный реставратор Виктор Васильевич Филатов, который, к счастью, и по сей день здравствует, говорил: "Ребята, все будет нормально, но только не спешите…". Заделывались те места на иконах, где были огромные дырки от осколков снарядов, где-то и доски были выбиты. Мы и доски вставляли и тут же накладывали грунт… Это не была окончательная реставрация. Но хотелось, чтобы в дни 1100-летия города люди увидели бы восстановленный иконостас.
