Чтобы хоть как-то смягчить критическое положение в ведущих портах, администрация рискнула пойти даже на противоправные меры. Так, в первый день забастовки пассажирский пароход "Коста романтика", рискуя жизнями сотен людей, привел в порт Петербурга начальник государственной лоцманской службы МАП Валентин Говорушкин, не имеющий на это лицензию. Высокопоставленные чиновники Минтранса, ни на секунду не задумываясь и показывая полное отсутствие профессиональных знаний, громогласно заявили, что ситуация будет быстро разрешена "с помощью капитанов кораблей, которые хорошо знают фарватер порта" и лоцманов из других портов страны.
Конечно, не обошлось без штрейхбрехеров. Так, не устоял перед соблазнами 65-летний лоцман Марат Слижевский, который в первый день забастовки провел два танкера и пассажирский пароход. Однако его примеру никто из лоцманов не последовал.
Как это всегда бывает, в критические минуты проявляется то, что в обычной ситуации старательно скрывают. Так произошло на этот раз. Алексей Волин, к примеру, в прямом эфире телевидения, формулируя претензии к лоцманам, откровенно заявил: "Делиться надо". Действительно, следовать этой прописной истине необходимо. Но встает вопрос: чем делиться? Единственный доход лоцманов — лоцманский сбор. Закон строго регламентирует, как он может быть использован. Помимо зарплаты, он должен идти на развитие материально-технической базы лоцманской службы, обучение лоцманов, повышение их квалификации. Именно так он расходуется в Ассоциации морских лоцманов России. Применяемая в ассоциации система бухгалтерского учета настолько прозрачна, что исключает возможность появления "черного" нала. Может быть, в этом и кроется суть проблемы? Ведь для того, чтобы из "Белого дома" можно было вынести начиненные "зеленью" коробки из-под ксерокса, кто-то должен их в этот дом внести.
Сергей ОЗЕРОВ
Санкт-Петербург—Москва
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Говорят, что Россией правят бандиты. Спорное утверждение. Вряд ли бандиты могут сейчас управлять даже своим собственным криминальным миром. Слишком разрознены криминальные группировки, разные у них интересы. Кто же такие сегодня российские бандиты? Кто составляет современный преступный мир России? Есть ли на самом деле "русская мафия", которой пугают обывателей США и Европа?
Преступный мир формируется практически из всех социальных слоев общества, из разных национальностей и кланов. Общего между ними не больше, чем между лебедем, раком и щукой. Есть мошенники-строители финансовых пирамид, есть крупные сообщества, контролирующие большие потоки преступных денег. Есть воры, бандиты и разбойники, имеющие дело с суммами не больше нескольких тысяч долларов. Есть совсем мелкие преступники — они бомбят на улицах прохожих, чистят карманы старушек в метро. У каждой из этих групп свои интересы. Прибавьте к этому разные преступные кланы, сформированные по национальному признаку. Получится совершенно разномастная масса. Любые попытки одной из организованных преступных групп подчинить себе остальные натыкаются на жесткий отпор. В итоге, никакой единой и всесильной "русской мафии" пока не существует. По сути, есть только беззубость власти, которая позволяет преступникам существовать. Кадровый состав криминального мира формируется за счет громадной части населения страны. Молодежь, для которой нет применения в новой экономической системе страны, активно вливается в преступные группы. Молодым и здоровым парням, лишенным легальной возможности добыть себе пропитание, все-таки хочется жить красиво. Чаще всего авторитетные преступники стараются вербовать рядовой состав из молодежи призывного возраста. Пацанов гоняют по улицам. Их работа — гоп-стоп, карманные кражи, скачки на квартиры, рывки на улице (у граждан выдергивают из рук сумки в толпе). Потом пацанов стараются прогнать через зону. Невольным помощником здесь становится сама же милиция. Чаще всего молодого преступника отправляют на зону лет на пять. Многие зоны уже сейчас превратились в "высшие преступные учебные заведения". Люди, отсидев там, возвращаются на волю, где их уже ждут квартира, машина и хорошие деньги. После отсидки человек может стать своего рода офицером преступного мира, если "правильно" пройдет школу жизни на зоне. Сам будет командовать молодыми, планировать операции.
