В результате к первому туру выборов протестный электорат Климентьева, составлявший к началу кампании 25%, уменьшился до 10. Куда делись остальные 15%? Полпреда Кириенко "удмуртская социология" убеждала в том, что эти избиратели разом метнулись голосовать против всех или сделались неопределившимися. Однако итоги первого тура показывают, что результат Д.Савельева вырос с 5% до 12%, а у Ходырева вместо 17% образовалось 24%. То есть протестный электорат Климентьева разбежался ровно пополам — половина к Савельеву, половина к Ходыреву.
Савельева это не выводило никуда, хотя по своему личному потенциалу это явно растущий политик и мы о нем еще услышим. Ходырев же оказался абсолютным лидером, имея преимущество не менее 10%. И если бы не существовало риска прямых подтасовок на избирательных участках, можно было просто сворачивать не только спецаспект, но и всю кампанию — за 2 недели настроения избирателей, как правило, резко не меняются.
Однако к началу второго тура уже было известно о дополнительно допечатанных 10% бюллетеней, вброс которых был лишь делом техники. Конечно, 10% — многовато для центральной России, не Дагестан все-таки, но со стороны полпреда игра шла ва-банк, и такое решение представлялось с его стороны вполне логичным. Ко второму туру противник, наконец, догадался, что находится на войне и стал действовать гораздо жестче. Появились прецеденты прямого насилия, возросла нервозность, повысилась бдительность. Если перед первым туром ехавший поддерживать губернатора Склярова министр культуры М.Швыдкой мог премило побеседовать с преприятным попутчиком по двухместному купе, нимало не заботясь, кто с ним едет, и выболтать помощнику Г.Ходырева все, что тот хотел для себя уточнить в позиции федерального Центра, то ко второму туру ситуация стала менее расслабленной.
К тому же пришла информация о размещенном в Казани заказе на малоформатную печатную продукцию, которой могли быть и листовки, а могли и дополнительные бюллетени. Причем, судя по тому, что груз "Газелью" весьма запутанным путем, да еще с путевкой из Йошкар-Олы, прибыл в Нижний за двое суток до выборов, вероятность второго варианта была гораздо выше. Единственным средством противодействия могло стать лишь такое колоссальное преимущество, которое делало бы вброс бюллетеней просто нереальным.
Для мобилизации всего протестного электората очень выгодным оказалось участие в совместной пресс-конференции по итогам первого тура трех оппозиционных губернатору кандидатов: Ходырева, Савельева и Булавинова. Булавинов, получивший от центра некоторые маловразумительные, но обнадеживающие гарантии, если быть честным, оказался грубо "кинут": его место просто взял и занял Скляров. И данные объективных соцопросов, и разрыв менее одного процента — все говорило в пользу использования действующей властью своего пресловутого "ресурса". И хотя потом Булавинов призвал голосовать против всех, а потом, под давлением администрации, вообще высказался в пользу Склярова, дело было сделано — Ходырев начал собирать всех, кто был по каким-либо причинам недоволен действующей властью: и либералов, и "яблочников", и неопределившихся в векторе своего протеста.
Очень важную роль сыграли и личные качества кандидатов — в прямых теледебатах можно было увидать, что Скляров действительно без бумажки двух слов связать не может. А Ходыреву требовалось лишь сбить его с той линии вопросов и ответов, которые подготовили губернатору его помощники. Здесь сработал и спецаспект — еще до дебатов Ходыреву было дословно известно, о чем намерен говорить Скляров и даже какими бумажками тот будет трясти перед камерой.
Дело в том, что в одном из спецвыпусков газет, которые готовились на средства из избирательного фонда Ходырева, были допущены некоторые неприятные ошибки, которые можно было поставить в строку кандидату. Однако в запасе у Ходырева к тому моменту были макеты выпускаемого командой Гельмана—Кошкина стопроцентно фальшивого "спецвыпуска" "Советской России", что конечно же, было не просто "неточностью", а прямым уголовным преступлением, допущенным командой губернатора.
