Газета Троицкий Вариант # 49 - страница 2

Искренне Ваш, академик РАН В.Е. Захаров

Михаил Гельфанд

26 февраля состоялась запись передачи «Свобода мысли» на Пятом канале, посвященной реформе РАН. Основным героем, специально выписанным для этой цели из Бостона, был профессор Бостонского университета Максим Франк-Каменецкий, автор недавно опубликованного крайне резкого интервью в «Эксперте» [1]. Его партнерами были биолог Константин Северинов и ректор МИСиС, бывший зам. министра науки и образования Дмитрий Ливанов, двое из трех авторов опубликованной в этом же журнале статьи «Шесть мифов Академии наук» [2]. Третий автор этой статьи, ректор РЭШ Сергей Гуриев, а также лауреат Премии Президента РФ для молодых ученых Алексей Князев из Томска и физик Валерий Рязанов, один из авторов письма о реформе науки в «Ведомостях [3], играли роль «умеренных» (так было написано в режиссерском плане рассадки). Точку зрения руководства РАН представляли вице-президент Г.А. Месяц, академик В.В. Ивантер и член-корреспондент Н.И. Иванова. В массовке были еще один лауреат президентской премии Алексей Бобровский, бывший министр науки Борис Салтыков, научный журналист Марина Аствацатурян, биолог и телеведущий Иван Затевахин, изобретатель, фамилию которого я не расслышал, ну, и я.

Ответ на вопрос, каким образом эти респектабельные люди оказались на «шоу Ксюши Собчак», прост и непригляден: в большинстве — по лени, недомыслию или малодушию. Приглашавшие на шоу редакторы и ассистенты аккуратно уходили от ответа на вопрос о ведущих и о том, как будет построен разговор, а прогуглить как-то не дошли руки — и появление Ксении Анатольевны стало сюрпризом. Думаю, многие, как и я, купились на имена других приглашенных: в такой компании почему бы и не поговорить. Да ничего ужасного и не произошло. Хотя ведущие, точнее один из двух, Александр Вайнштейн (говорят, известный продюсер и менеджер), явно имел какой-то свой план и обрывал попытки уйти в сторону, делая это довольно жестко, хотя и не всегда успешно (что, видимо, будет поправлено при монтаже), никакого особенного безобразия в духе «Дома-2» не творилось, и он, скорее, гасил страсти, чем разжигал их. С боковых мест можно было слышать, как он дает указания Ксении Анатольевне, о чем надо или не надо спрашивать (напомнив тем самым известный анекдот про обезьяну, в такт раскрывающую рот, и крокодила-чревовещателя [4]).

Наука в современном понимании существует несколько сотен лет. Как она развивалась? По мере роста наших представлений о мире и расширения экспериментальных возможностей ученые вычленяли из единой и неделимой природы отдельные сегменты, доступные для изучения. Писали формулы -получили математику. Смотрели в лупу или подзорную трубу — появилась физика. Сливали жидкости — вышла химия, и так далее.

М.В. Ковальчук, «Итоги» www.itogi.ru/archive/2007/24/21013.html

Карфаген должен быть разрушен

Все началось с монолога Максима Франк-Каменецкого, повторившего свой тезис о том, что РАН должна быть разрушена. Впрочем, он оговорился, что имеет в виду не работающие лаборатории, а сложившуюся систему.

В ответ, начав с того, что в последнее время на РАН ведется скоординированная, «кому-то выгодная» атака, направленная на ее разрушение, Г.А. Месяц повторил все штампы, которые произносят на протяжении последних лет руководители Академии: о необыкновенной эффективности РАН (в расчете статей на рубль), о том, что падение числа публикаций и ссылок — не показатель, потому что при желании статей можно написать сколько угодно, о дискриминации русскоязычных журналов в международных базах данных, о том, что все претензии к РАН — это на самом деле борьба за ее имущество и земли, о необходимости увеличения финансирования науки (кто бы спорил), о подлинной, глубинной конкурсности РАНовских программ. В.В. Ивантер выступал ярко, но не очень конструктивно: основное содержание его высказываний составляли грубые нападки на Сергея Гуриева [5]. Самым запоминающимся из высказываний Н.И. Ивановой было сравнение бюджета РАН с бюджетом Национальных институтов здоровья США (NIH). При этом Наталья Ивановна забыла упомянуть, что лишь очень небольшая часть этого бюджета покрывает исследования, ведущиеся в самих NIH (intramural research), а основная роль NIH — это грантовое агентство, поддерживающее исследования в других научных учреждениях, в основном университетах (extramural research).