8 первый же день Гавен потребовал от Симферопольского исполкома, чтобы большевикам тоже отвели комнату в губернаторском доме, притом попросторнее. Эсеро-меньшевистские руководители ответили отказом. Больше того, они пригрозили Гавену, что «скоро-де большевикам отведут много больших комнат в большом доме на „Привокзальной улице“», то есть в тюрьме. «Это мы еще посмотрим», — сказал Гавен, уходя.
9 октября Гавен сделал первый доклад на собрании симферопольских большевиков об очередных задачах партийной организации. Присутствовало человек пятьдесят — рабочие завода «Анатра» и мельниц, солдаты, курсистки и несколько старых большевиков, среди них Ян Тарвацкий, встреча с которым была радостной и неожиданной.
На следующий день Гавен выступил с речью на гарнизонном митинге. Солдаты выслушали его с огромным вниманием. Еще через день Гавен выступал на аэропланосборочном заводе «Анатра». Рабочие тепло встретили речь Гавена. После митинга многие из них записались в большевистскую партию.
В Симферопольском Совете было всего несколько депутатов-большевиков. Меньшевики и эсеры часто устраивали обструкции и прерывали речи большевиков. Незадолго до приезда Гавена в Крыму распространился слух, будто Ленин, скрывавшийся от суда Временного правительства, собирается в Крым, где жил его брат. Эсеры и меньшевики злостно использовали этот нелепый слух. Совдеп принял постановление, протестующее против намерения Ленина приехать в Крым. Советы депутатов некоторых городов Таврии также выносили подобные постановления-протесты. Дошло, например, до того, что в те дни «бдительная власть» выследила и арестовала в гостинице гражданина, ошибочно принятого за Ленина. Сконфуженные власти все же официадьно сообщили, что «задержанный ими не имеет ничего общего с известным большевиком Лениным».
Гавен одиннадцать дней ждал пропуска в Севастополь. Комиссар Временного правительства на флоте эсер Илья Бунаков-Фундаминский явно оттягивал время и неохотно выдал разрешение на въезд Гавела в Севастополь.
До того времени севастопольским большевикам приходилось туго. Еще в августе большевика Финогенова, выступавшего с речью, матросы-эсеры скинули с палубы корабля за борт. Н. И. Островской было очень трудно совладать с матросами и солдатами, на которых большое влияние оказывали анархисты и эсеры.
В Севастопольском Совете, в корабельных и заводских комитетах большевики были в меньшинстве. То же в правлениях профессиональных союзов. Меньшевики бывший политкаторжанин Николай Канторович и Духанина и эсеры Бунаков-Фундаминский и Никонова выступали на митингах и собраниях против Островской, лучшего агитатора большевиков. Теперь им противостоял Юрий Гавен. Его речи отличались простотой и доходчивостью. Каждый день он выступал на военных кораблях, бывал на заседаниях корабельных комитетов, на общих собраниях и слетах моряков, где боролся против эсеро-меньшевистских вожаков.
Левые эсеры и анархисты тоже вели агитацию среди моряков. О многих матросах трудно было сказать: больше ли в них большевизма или анархизма, поскольку все они склонялись к поддержке большевистских лозунгов о мире, земле и за власть Советов. С левыми эсерами и анархистами борьба казалась трудней, чем против социал-соглашателей.
При одном из первых выступлений Гавена на корабле матросы-эсеры ринулись к нему, намереваясь сбросить за борт. Неожиданно за него вступился один бывший политкаторжанин из смертников, рабочий-путиловец Осовский. Он пристыдил эсеров и напомнил им, что Гавен был искалечен на царской каторге. Гавену удалось закончить речь.
Руководительница севастопольских большевиков Н. И. Островская проделала большую агитационную и организаторскую работу. С прибытием Гавена и Пожарова еще более усилилась деятельность организации. Со дня их появления на флоте и в крепости они сумели укрепить авторитет и влияние большевиков.
Вокруг них сразу сплотились члены Севастопольского комитета и активисты большевики: рабочие И. Ржанников и Клепиков, моряки И. Назукин, С. Сапронов, В. Шевцов, А. Платонов, В. Драчун, И. Сюсюкалов (один из первых организаторов и первый секретарь Севастопольского комитета большевиков), солдаты А. Калич, Н. Сапронов и другие.
