Вскоре на Ангару прибыла новая группа ссыльных, доставившая постановление ЦК СДЛК об отношении к войне, составленное в большевистском духе, с последовательно интернационалистических позиций. Это был первый документ партийных центров об отношении к империалистической войне, попавший сюда. Это постановление полностью подтверждало правильность чадобецкой резолюции.
Примерно в середине ноября пришли столичные газеты с сообщением петербургского агентства от 8 ноября 1914 года об аресте большевиков — депутатов Государственной думы. Им инкриминировали полную солидарность с пораженческими тезисами Ленина.
В марте 1915 года ссыльные Буянов и Киселев привезли на Ангару тезисы Ленина о войне, вооружившие большевиков в их борьбе против оборонцев. В тезисах было сказано: «С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России и разжигающих национальную вражду для усиления гнета великорусов над другими национальностями и для укрепления реакционного и варварского правительства царской монархии».
Весной 1915 года Гавен перенес операцию в енисейской больнице. Почти два месяца он был оторван от колонии. Но ему удалось установить связь с енисейскими большевиками, среди которых были его земляки латыши А. Спундэ, Е. Румба и другие товарищи. Они часто навещали его, привозили книги, еду.
По выходе из больницы он попал в коммуну ссыльных, которая была центром енисейских большевиков. Среди наиболее деятельных участников коммуны были Перенеси, Румба, Спундэ, Жуковский, Львовский и др. Коммуна поддерживала постоянную переписку с другими районами ссылки, особенно с Туруханском, где находились в ссылке три члена ЦК партии — Я. М. Свердлов, С. С. Спандарьян и И. В. Сталин. Переписывались с красноярскими большевиками, которые держали связь с Москвой и Питером и снабжали ссыльных большевиков резолюциями и воззваниями ЦК, Петербургского и Московского комитетов партии, а также нелегальными изданиями. Коммуна держала связь с Еленой Стасовой, которую весной после кратковременного ареста поселили в селе Бея, а с лета — в селе Курагино Минусинского уезда.
Летом 1915 года с помощью товарищей по коммуне Гавен попал на грязелечение в село Плотбище. Здесь он, правда, не занимался политической деятельностью, но все же хранил у себя антивоенные прокламации и прочую нелегальщину. По доносу провокатора эсера Базарова жандармы обыскали Гавена. Хотя им не удалось обнаружить ничего компрометирующего, охранка не оставляла больного без наблюдения.
Весь сентябрь того же года он пролежал в красноярской больнице, а затем был выслан в Минусинск. В октябре и ноябре минусинские большевики с участием Гавена выпустили и распространили шесть прокламаций против войны. В конце ноября ему разрешили вернуться обратно в красноярскую больницу для продолжения лечения. Лежа в больнице, Гавен установил связь с местной организацией РСДРП.
Красноярская подпольная группа революционных социал-демократов была организована в начале 1915 года ссыльными большевиками, которым вскоре удалось вовлечь в организацию местных рабочих. Здесь были Мещеряков, Шлихтер, Дубровинский и другие известные деятели партии. Летом 1915 года, незадолго до первого приезда Гавена в Красноярск, здесь проездом побывали сосланные на Енисей большевики — депутаты Государственной думы.
Выписавшись в середине декабря из красноярской больницы, Гавен поступил на работу в местную типографию, в которой печаталась краевая газета «Енисейская мысль». Учитывая настроения типографских рабочих, большевики готовили стачку. Разрабатывали и формулировали требования рабочих. В стачечный комитет были избраны Гавен и другие деятели большевистского подполья.
Стачка началась 9 января 1916 года, в памятный для всех рабочих России день. Красноярская забастовка печатников с самого начала была в центре внимания общественности сибирских городов. Начался сбор средств в помощь бастующим. Приток средств усилился после того, как в иркутской газете «Сибирь» была напечатана корреспонденция Гавена о причинах и ходе стачки. Стачечный комитет распространял прокламации о значении забастовки и о положении рабочих. Администрации удалось подавить стачку. В секретном донесении в департамент полиции начальник Енисейского жандармского управления сообщил, что «предпринятыми арестами в ночь на 23 января 1916 года была ликвидирована опасность перерастания забастовки печатников во всеобщую забастовку».
