— Мне приходилось слышать о таких семьях, — дипломатично ответил Детеринг.
Трава доходила ему до пояса, а местами и выше. Несмотря на давнее безлюдье, он сразу ощутил: когда-то это место было ухоженным и благоустроенным. Здесь, по всей видимости, не просто проходили службы, скорее уж, часовня являлась неким клубом, возле которого собирались люди со всей округи.
Возле черного зева главного входа травы исчезли. Полукруглая площадка, выложенная грубым красноватым камнем, сохранила пару бетонных скамеек и ржавую железную коновязь. Детеринг остановился, поднял голову — над широким дверным проемом зеленым пятном выделялась бронзовая доска, на которой с трудом, но все же еще читалась надпись: «Да не разверзнется пасть Зверя»...
Ничего подобного ему видеть еще не доводилось. Похоже, верования семьи Гассман сильно отличались от канонических.
«И что, любопытно знать, я еще увижу на этой планете? — спросил сам себя Детеринг. — Темные культы с человеческими жертвоприношениями?»
— Да-да, эта надпись и мне долгое время не давала покоя, — раздался из-за спины голос подошедшего поближе лорда Кортена. - И знаете, к какому я пришел выводу?
— М-мм?
— Мне кажется, что у отцов-пионеров, наподобие Гассманов, этот мир пробудил некие давно забытые, первобытные страхи... Страхи тех эпох, когда наши предки, вооруженные всего лишь огнем и камнем, стояли против огромного и враждебного им мира, заботясь только о пропитании и сохранении своего рода. При этом заметьте, дорогой Йорг: Землю, по большому счету, нельзя считать враждебным для нас миром, ведь мы, наша раса, не более чем порождение самой Земли!
Здесь же — мир с другой, пусть и довольно близкой, эволюционной моделью. Им, живущим в добровольном уединении этих холмов, Кассандана казалась пустыней, заставляющей сердце холодеть от ужаса. До ближайшего человеческого жилья — сотни километров, до космопорта — так и вовсе тысячи. А каково им было зимой, когда свистят «серые вьюги» и солнца порой не видать и день, и другой, и третий...
— Интересная теория, — в задумчивости покивал Йорг. — Наши академики, знающие все о Пунических войнах или, скажем, о Ричарде III, очень не любят касаться проблем, связанных с первыми десятилетиями колонизации. Тема явно не диссертабельная, имени на ней не сделать. Мои преподаватели тоже старались поменьше говорить обо всем этом...
— Даже ваши? — в голосе Кортена прозвучало искреннее изумление.
— Ну, видите ли... — Детеринг замялся, подбирая обтекаемую формулировку: — Есть мнение, что человечество было не готово к колонизации. Речь тут не о ресурсной базе — она, как вы знаете, была создана, пусть и ценой огромного напряжения сил двух поколений. Это вопрос психологии, то есть — рассуждения, не самые лестные для расового самосознания.
Лорд Джон покачал головой. Йорг видел, что ему хочется поговорить обо всем этом, но тема выглядит довольно скользкой, особенно, когда обсуждаешь ее с офицером.
— Мне кажется, нам самое время немного перекусить. Давид! Возьми-ка ту корзинку с красной крышкой да тащи ее сюда. Ты и сам, я вижу, не прочь подкрепиться кусочком мяса с жареным сыром!
Стоявший возле машины юноша с готовностью выдернул из кузова корзину и принес ее дяде, поставив на зеленую от мхов поверхность одной из скамеек Пахло из корзинки упоительно, но Йорг не стал совать туда нос.
— Не будет ли кощунством, если я попробую заглянуть вовнутрь часовни? — поинтересовался Детеринг, пока Кортен распаковывал коробки с запеченной говядиной.
— Только через верх, — хмыкнул тот. — Там, внутри еще одна дверь, железная, и она заперта наглухо. Крышу сорвало задолго до меня, но говорят, что ничего там интересного нет. Последний из Гассманов, покидая планету, велел разобрать алтарь и забрал его с собой. Так что теперь в этой часовне — одни лишь птичьи гнезда.
— Ясно, — с разочарованием протянул Детеринг. — А жаль, где еще такое увидишь!..
— Вас заинтересовало это место? — вдруг повернулся к нему Давид.
— Кассандана вообще невероятно интересна! Мой родной Сент-Илер осваивался позже. Пусть ненамного — но уже был накоплен первоначальный опыт, так что колонисты первой волны не знали и половины тех драм, что достались здешним пионерам. Раньше я мало задумывался обо всем этом, но теперь некоторые вещи я стал ощущать буквально физически.
