Из-за шрама Гарри и был столь особенным, даже среди колдунов. Только шрам и свидетельствовал о его загадочном прошлом, о событиях, после которых мальчик одиннадцать лет назад оказался на пороге дома Дурслеев.
Гарри был всего год, когда он непостижимым образом пережил злое заклятие величайшего чёрного мага всех времён, Лорда Вольдеморта, чьё имя многие колдуны и ведьмы до сих пор не отваживались произносить вслух. Родители Гарри погибли, но сам мальчик отделался шрамом-молнией, а Вольдеморт — никто так и не понял почему — потерял колдовскую силу от одной лишь попытки убить Гарри.
Вот и вышло, что маленького колдуна воспитывали в семье сестры его погибшей матери. Гарри провёл у Дурслеев десять лет. Верил, будто шрам остался ему на память об автомобильной аварии, погубившей родителей, и не понимал, как ему удаётся помимо воли творить всякие загадочные вещи.
Потом, ровно год назад, Гарри получил письмо из «Хогварца», и всё тайное стало явным. Гарри поступил в колдовскую школу, где он сам и его шрам были знамениты… но теперь учебный год кончился, и на лето Гарри вернулся к Дурслеям, где с ним опять обращались как с дурной собакой, которая к тому же извалялась в тухлой рыбе.
Дурслеи даже не вспомнили, что сегодня у Гарри день рождения — ему исполнялось двенадцать. Конечно, он особо и не рассчитывал; ему никогда не дарили настоящих подарков и тем более не пекли пирог, но всё-таки начисто забыть…
Тут дядя Вернон важно прокашлялся и сказал:
— Сегодня, как мы знаем, особенный день.
Гарри недоверчиво поднял взгляд.
— Очень может быть, что для меня он станет днём величайшей сделки в моей карьере, — продолжал дядя Вернон.
Гарри вновь принялся за гренок. «Ну конечно, — горько подумал он, — опять про этот дурацкий ужин». Дядя вот уже две недели не говорил ни о чём больше. На ужин пригласили владельца богатой строительной компании с женой, и дядя Вернон очень рассчитывал заключить с ним крупную сделку (дядина компания производила свёрла).
— Пожалуй, стоит прорепетировать ещё разок, — решил дядя Вернон. — К восьми часам все занимают назначенные позиции. Петуния, ты будешь?..
— В гостиной, — с готовностью ответила та. — Я буду ждать, чтобы сразу же с милой улыбкой поприветствовать их в нашем доме.
— Отлично, отлично. Дудли, ты?
— Я буду ждать у двери и вежливо им открою. — Дудли скроил противную жеманную улыбочку: — Позвольте ваши плащи, мистер и миссис Мейсон?
— Они в него влюбятся! — в восторге закричала тётя Петуния.
— Прекрасно, Дудли, — похвалил дядя Вернон. И повернулся к Гарри: — А ты?
— Я буду у себя в комнате сидеть тихо и делать вид, что меня нет, — монотонно проговорил Гарри.
— Совершенно верно, — ядовито подтвердил дядя Вернон. — Я провожу их в гостиную, познакомлю с тобой, Петуния, и предложу напитки. В восемь пятнадцать…
— Я приглашу всех за стол, — отрапортовала тётя Петуния.
— А ты, Дудли, скажешь…
— Позвольте проводить вас в столовую, миссис Мейсон? — заученно подал реплику Дудли, предлагая свёрнутую жирным кренделем руку невидимой даме.
— Ах ты мой маленький джентльмен! — едва не прослезилась тётя Петуния.
— А ты? — Дядя грозно прищурился на Гарри.
— Я буду у себя в комнате сидеть тихо и делать вид, что меня нет, — скучно пробубнил Гарри.
— Вот именно. Теперь подумаем, как вставить за ужином пару непринуждённых комплиментов. Петуния, есть идеи?
— Вернон говорил, вы великолепно играете в гольф, мистер Мейсон… Расскажите же, где вы купили это потрясающее платье, миссис Мейсон…
— Чудесно… Дудли?
— Может… Нам в школе задали написать сочинение на тему «Мой герой». Мистер Мейсон, я написал о вас!
И для Гарри, и для тёти Петунии это оказалось чересчур. Тётя Петуния разразилась счастливыми слезами и бросилась обнимать сына, а Гарри нырнул под стол, чтобы никто не увидел, как он давится со смеху.
— А ты, парень?
Вынырнув, Гарри с большим трудом состроил серьёзную мину.
— Я буду у себя в комнате сидеть тихо и делать вид, что меня нет, — отбарабанил он.
— И ещё как будешь, — с нажимом промолвил дядя Вернон. — Мейсоны ничего про тебя не знают, и так оно и останется. Петуния, после ужина ты проводишь их назад в гостиную и предложишь кофе, а я переведу разговор на свёрла. Если повезёт, мы подпишем контракт ещё до вечерних новостей. Завтра в это же время уже будем подыскивать летний дом на Майорке.
