— Значит, появится новая тема для сплетен, — безмятежно подытожила Луна, — и жизнь на Двенадцати небесах станет чуточку интересней.
— А здесь тебя не обижают, Чань-Э? — внимательно спросила Гуаньинь.
— Бывают, что и пытаются, — Луна спокойно улыбнулась, — не все люди хорошие. Один раз меня даже убили…
— Я знаю — я же Гуаньинь. Увидев тебя, я сразу увидела и твое прошлое, и будущее.
— А каково мое будущее?
— Оно всегда туманно, ты же сама знаешь, Чань-Э. Ты вернешься к нам достаточно скоро… — она с улыбкой глянула на Рона, чьи глаза расширились от страха. — Скоро по нашим меркам, юный неофит! Ваш год — для нас всего лишь день. И даже если Чань-Э останется на земле сто или триста лет — ее возвращение произойдет через сто или триста дней.
Она помолчала.
— Я не понимаю только, почему ты осталась в Стране Мертвых? Дурное ведь место, а ты легко могла вернуться оттуда, раз потеряла бренную оболочку! Неужели тебе нравилось и там?
— Нет, конечно, кому там может понравиться! — удивилась Луна. — Но я не могла бросить Невилла. Для дементоров я неуязвима, но его бы раздавили. Пока мы были вместе, я поддерживала его разум. И я знала, что наши друзья нас, в конце концов, найдут. Я тоже иногда вижу будущее, Гуаньинь, хоть мне и далеко до твоего могущества.
Гарри тепло посмотрел на нее. Вот оно что, подумал он, вот как они сохранили там свой разум! Похоже, дементоры боялись не только палочки Сириуса!
— Я многое поняла, Луна Лавгуд, — после долгого молчания сказала Гуаньинь. — Я должна погрузиться в созерцание и вникнуть в твои слова. Но если тебе и твоим друзьям будет грозить опасность или просто будет нужна помощь — позови меня. А если помощь не нужна и опасности не будет — все равно позови.
Луна кивнула:
— Да, ты поняла. На то ты и Гуаньинь.
— Чжоу…
Встрепенувшись, девушка поклонилась.
— На твой зов я тоже всегда приду. Спасибо, что нашла Чань-Э. Ты вернула покой на все Двенадцать Небес, и это тебе зачтется. Если твои друзья захотят у тебя учиться — я тебе разрешаю учить их всему, что им будет доступно, даже Высшим тайнам. Хотя — вряд ли. Это все же Европа, а у Запада — своя мудрость.
— А мне вы не откажете в совете, почтенная Гуаньинь? — спросил молчавший до сих пор Дамблдор. Гуаньинь кивнула. — Тогда уделите мне немного времени. Побеседуем в тиши кабинета.
— Встаньте рядом, бодисатва Дамблдор, и показывайте дорогу.
Дамблдор подошел. Обоих окружил мерцающий туман, осел и уплотнился, переливаясь радужным сиянием. Не произнеся больше ни слова, богиня Гуаньинь улыбнулась, изящно поклонилась и вместе с Дамблдором поднялась в воздух. Дамблдор вытянул руку в сторону главной башни Хогвартса, и разноцветное облако, набирая высоту, неторопливо поплыло туда.
— День чудес… — тихо сказала Гермиона.
Они смотрели, пока облако с двумя крохотными на этом расстоянии фигурками не исчезло в окне директорского кабинета. Чжоу глубоко вздохнула, и все бессознательно повторили этот вздох. И все взгляды снова сосредоточились на Луне, которая продолжала с безмятежным интересом смотреть на замок.
— Луна, — осторожно позвала Гермиона.
Встрепенувшись, девочка посмотрела на нее так, будто впервые заметила.
— Да, Гермиона, — отозвалась она, — я Луна… Чжоу!
— Что? — выдохнула та; с ее лица не сходило потрясенное выражение.
— Я Луна, Чжоу. Луна Лавгуд.
Она подошла и обняла ее, добавив:
— И мы с тобой дружим.
Отпустив Чжоу, которая через силу улыбнулась, она вернулась к Рону.
— Мне все равно не по себе… — почти шепотом сказала Чжоу.
— До завтра пройдет, я думаю, — спокойно заметила Луна.
— Вы совершенно правильно сказали, мисс Грейнджер. День чудес…
Гермиона кивнула.
— И подумать только, — сказала она с удивленной улыбкой, — утро ничего не предвещало. Просто мы с Гарри решили прогуляться и навестить Хагрида.
Они опять стояли у ворот — впятером. Чжоу с Седриком только что трансгрессировали. В свете факелов на столбах ворот волосы Луны мерцали и переливались золотыми сполохами. Обняв Рона, она положила голову ему на грудь и уже столько времени молчала, что тот осторожно спросил:
— Ты не уснула?
— Нет, — спокойно ответила она. — Мне просто хорошо.
