Гермиона пожала плечами.
— Банджо, — застенчиво сказал мальчик, услышав его вопрос, и уселся на краешек кресла.
— Мы собьираемся организовать оркестр! — весело объявила Габриель. — Луна, спасибо, что познакомила меня с Айрис! Она тоже будет участвовать… О! — ее взгляд упал на тетрадь, она порывисто схватила ее и начала листать. — Луна! Спасибо тебе, гран мерси! Только почьему «Песни Габриель»?.. Нет, очень мило, но это же твои…
Луна вздохнула:
— Это не мои стихи, Габриель, я тебе уже говорила.
— Ну, Луна! — слегка сердито возразила девочка. — Ну кто, кроме тебя, можьет написать замечательное стихотворение про нафталин?
— Про что? — со смехом воскликнула Джинни.
— Про нафтальин! — с восторгом повторила Габриель. — Видьишь? Такое может только Луна!
— Значит, не только, — мягко сказала Луна, — значит, еще кто-то может.
— Ну, кто?
— Я не знаю, Габриель. Я не пишу стихи. Я их только записываю. Их кто-то пишет, и они приходят ко мне. И если они мне нравятся, я их записываю.
— Ну кто? — в полном замешательстве снова спросила Габриель. — Кто, если не ты?
— Кто-то, — пожала плечами Луна. — Кто-то где-то когда-то их написал… или еще не написал, но обязательно напишет. Ну не расстраивайся! Ты же собираешься это петь, верно? Значит, это будут твои песни, и все.
Габриель размышляла над ее словами, то улыбаясь, то хмурясь, и казалось, что свет в гостиной слегка мерцает.
— Не напрягайся так, — засмеялся Рон, пытаясь стряхнуть наваждение. — Луну просто так не поймешь, Габриель.
— Даже ты? — удивилась девочка.
— Даже я!
— Ну, хорошео! — она посмотрела на Дениса. — Давай спойем Луне! Деньис!
Мальчик, заворожено уставившийся на нее, вздрогнул и чуть не уронил футляр:
— Да… давай! — он рванул молнию и начал вытаскивать инструмент: что-то вроде гитары, но с совершенно круглой декой. Габриель подбежала к черному футляру и достала аккордеон. Денис взял пробный аккорд — и улыбнулся, как-то сразу забыв про напряжение и чувство неловкости.
— Про нафтальин! — сказала ему Габриель. — Ен-де-троа!
Она растянула мехи, и банджо Дениса тут же отозвалось слегка дребезжащим звоном струн.
Табарен говорил: "Нафталин — это шар; — запела девочка, -
в глубине сундука ядовит он и светел"
Денис подхватил:
Со слезами во рту Франсуа возражал:
"Нафталин это бог, нафталин это ветер!"
Дальше они пели дуэтом:
Не полуночный шаг и беспечный ночлег,
Не настой водяной на серебряных ложках,
Не больной, не апрельский, не сумрачный снег
За булыжной стеной на садовых дорожках.
Табарен говорил: "Нафталин — это смерть; — пела Габриель. -
погостил и пропал, и никто не заметил"
Франсуа закричал Табарену: "Не сметь! — протестовал Денис. -
Нафталин это бог, нафталин это ветер!".
Не стеклянный озноб и размеренный бред,
Не передника в красный горошек тряпица,
Не удара, не крови, не судорог след,
Что в песке оставляет подбитая птица.
Табарен говорил "Нафталин это ложь;
он глаза затуманит и голову вскружит".
Франсуа прошептал "Ты меня не поймешь,
Ты меня не осилишь, тем хуже, тем хуже..."
Не железный венок и означенный звук,
Не горланящий, ночи не помнящий петел,
Не жестокий, не твой, не отрекшийся друг.
Нафталин — это бог, нафталин — это ветер!
(Владислав Дрожащих)
Друзья долго смеялись, долго аплодировали, а Рон и Джинни одновременно закричали:
— Спасибо!!!
— Необыкновенная песня, — серьезно сказал Невилл. — Очень весело и очень грустно… правда?
Джинни посмотрела на него и закивала.
— Габриель, Денис, вы знаете, что у Гермионы завтра день рождения?
Реакция на ее вопрос была более чем неожиданная. Дети как-то всполошились, переглянулись и покраснели, будто их поймали на какой-то шалости.
— Ну… да, знаем… — выдавил Денис. — А что?..
— Да ничего, — удивилась Джинни. — Просто хотела спросить, не споете ли нам? Фред и Джордж решили организовать вечеринку.
— Д.. да, конечно… Правда, другое…
— Деньис! — предупреждающе воскликнула Габриель.
— Ой… ну, мы тогда пойдем, порепетируем…
Мальчик вскочил, подал руку Габриель, и они кинулись к двери, на ходу заталкивая инструменты в футляры. Друзья озадаченно смотрели им вслед. Вдруг Гермиона со смехом воскликнула:
