— Ни одного не осталось, ни одного… Да и толку-то…
Она придвинула поближе горшки с кустиками и указала глазами на наушники:
— Держите наготове!
Фред и Джордж подчинились, думая только об одном — что сейчас самое время сделать ноги. Пожиратели связаны «силками», с тем, кто в ловушку не попал, можно справиться без проблем… Но предлагать такое Спраут было явно бесполезно, а тащить ее силой…
Из леса раздались хриплые крики, Пожиратель ответил на том же непонятном языке. Скрип, несколько деревьев с громким треском сломались, рухнули — и на опушку начали выходить великаны. Близнецы охнули. Им уже доводилось пообщаться с братом Хагрида, но Грохх среди своих собратьев был просто карликом — а эти (они насчитали троих) даже среди настоящих великанов были… великанами, одним словом! Двое — футов по двадцать пять, а третий если и не дотягивал до тридцати, то самую малость!
— Помнишь, Рон говорил?.. — лихорадочно шепнул Фред. — Ему тогда Хагрид рассказывал…
Джордж кивнул, не сводя глаз с приближающихся гигантов.
— Гург… — пробормотал он. — Вождь, то есть… Вот он, значит, какой — Голгомаф… Фред, Рон тогда сказал, что «Коньюктивитус» их берет! Ослепим их — и бегом! Как вы думаете, профессор?
— Думаю, что без нас тут они все разнесут! — отрезала Спраут.
— По-вашему, лучше, если они разнесут все вместе с нами?
— Посмотрим!.. Сбежать мы всегда сумеем.
Голгомаф присел на корточки, чтобы лучше слышать Пожирателя Смерти — тот, видимо, имел над ним какую-то власть. Спутанные черные волосы свисали до пояса и закрывали лицо гурга. Но, судя по позе, слушал он очень внимательно.
Голгомаф выпрямился (Пожиратель еле отскочил подальше от его громадных ножищ, обутых в некое подобие сапог) и прорычал что-то своим собратьям, показывая на оплетенных «силками» людей. Великаны подошли, некоторое время разглядывали «кочку» и застрявших в ней Пожирателей, заржали и стали тыкать пальцами в высовывающиеся лица — некоторые уже заметно посинели. Голгомаф рявкнул на них, они вздрогнули, наклонились и схватились за стебли. «Силки» моментально ожили и взметнулись наверх, оплетая им руки. Перепуганные великаны попятились назад, разрывая зеленые плети, и растерянно повернулись к гургу. Тот сначала заорал на них, потом отвесил каждому по мощной затрещине, оттолкнул в сторону и сам ухватился. «Силки» оплели и его руки, но он упорно тянул, и спутанные стебли начали рваться. Двое Пожирателей вывалились в разрывы, откатились и сели, держась за горла. Тот, который обладал властью над великанами, подбежал к ним.
О людях, сидящих на крыше теплицы, все они как будто забыли — но вряд ли надолго.
— Наушники! — приказала Спраут. — И прижмите ладонями, как можно плотнее!
Она тоже надела. Звуки снова пропали, от такой тишины даже заболели барабанные перепонки — как бывает, если на метле входишь в крутое пике. И совершенно так же ныло под ложечкой, и было жутко.
Спраут примерилась и изо всех сил швырнула горшок с кустиком, придав ему палочкой дополнительное ускорение. Необычный снаряд врезался в землю где-то посередине между Голгомафом и его собратьями, разбился. Кучка земли с торчащими черепками черепков зашевелилась. Из нее выкатилось какое-то существо, издали похожее на уродливого толстого человечка, кустик торчал из его макушки. Существо село, оглушенное ударом, помотало головой. А потом распахнуло рот — огромный, в полголовы, словно созданный для истошного крика. И закричало.
Даже наушники не смогли в полной мере заглушить страшный вопль. Приглушенный, он напоминал крик младенца, выпавшего из кроватки и из-за этого злого на весь мир. Больше, чем боли, в нем было злости и ненависти. Звуковые вибрации пронизывали все тело, близнецы даже согнулись от ощущения внезапной тошноты. А внизу, должно быть, кричали все. Оба великана шатались и вертелись, как в приступе горячки, зажимая ладонями уши и разевая рты в беззвучном крике. Голгомафу было еще хуже, он не мог справиться с «силками» и освободить руки. Трое Пожирателей катались по земле. Корчились и связанные, так что вся «кочка» дергалась. Один из великанов заметил источник крика и в бешенстве растоптал. Спраут тут же швырнула второй горшок. Это был конец Голгомафа — с искаженным лицом он рухнул прямо на связанных Пожирателей и забился в предсмертных судорогах. Повалились на землю и остальные великаны; при этом один из них раздавил и вторую мандрагору, и Спраут сорвала с себя наушники. Близнецы тоже.
