Гарри Поттер и Светлый круг. Часть 1 - страница 129

Шрифт
Интервал

стр.

— Танго?! — в ужасе воскликнул Гарри. — Гермиона, тогда был просто вальс! Я не умею танцевать танго!

— Умеешь, Гарри, — спокойно сказала Луна у него за спиной, и он повернулся. — Знаешь, я тоже не люблю танцы. Но танго мне нравится.

— Ну, и что?

— Значит, умеешь. Сам увидишь.

— Погоди… — Гарри недоумевал. — Ты хочешь сказать, что… раз кто-то из нас что-то такое умеет, значит — умеют все?

— Да, — подтвердила после короткого раздумья Луна, — именно это.

— Я тоже? — осторожно спросил Рон.

— Конечно.

Гарри начал озираться. Джинни с Невиллом уже стояли в стартовой позе — и тут Гермиона, безоговорочно поверившая Луне, решительно развернула его к себе. Полилась музыка, и Габриель запела:

— Пусть Парижа танго снова звучит,

Пусть же в ритме танго сердце стучит!

Я хочу, чтоб видел город большой,

Как танцуем мы с тобой! (Стихи Г. Бушора в переложении М. Подберезского)

И стало легко! Что-то непонятное и могучее, порожденное музыкой и незамысловатыми словами песни, подхватило их и закружило, как невидимый теплый вихрь. Гарри уверенно несся в совершенно незнакомом ему танце, смотрел на ошеломленное и радостное лицо Гермионы, и одновременно казалось, что он неподвижен, что вокруг него стремительно крутится весь Большой Зал. Он знал этот танец — знал словно всю жизнь!

— Парижа танго оркестр играет , — пела Габриель, -

От счастья сердце замирает,

Когда ты мне в глаза глядишь,

Танцует танго весь Париж!

Мимо пронеслись Джинни и Невилл, потом Рон с Луной. Рон танцевал самозабвенно, с обалдевшим лицом. А Луна закричала:

— Круг, Гермиона! Давай охватим всех!

— Как? И чем? — крикнула Гермиона.

— Ты же знаешь! Пусть все танцуют!

— Да… — выдохнула Гермиона. — Гарри, Круг! Думаем обо всех! О всех, кто в Зале!

— Зачем?

— Без «зачем»! Просто — обо всех!

И Гарри услышал, как в мелодию вплелся тихий серебристый звон.

— Пусть Парижа танго снова звучит, — пела Габриель, -

Пусть же в ритме танго сердце стучит!

Пусть любуется наш город большой,

Как торжественно с тобой

Танцуем танго, оркестр играет,

От счастья сердце замирает,

Когда ты мне в глаза глядишь,

Танцует танго весь Париж!

Мелодия внезапно взмыла вверх, и при очередном повороте Гарри обнаружил, что табурет опустел! Он поднял голову — Габриель парила в воздухе, сидя боком на удивительно изящной метле, и в упоении растягивала мехи аккордеона. Все новые и новые пары кружились вокруг них, а откуда-то издали доносился голос Луны:

— Танцуем все! Все!

— Парижа танго неповторимо, — пела Габриель, описывая над ними круг за кругом, -

Оно звучит, как гимн любимым,

Пускай мелодия всегда

Ведет нас к счастью, как звезда!

— Танцуем все! — снова крикнула Луна.

И все танцевали — или почти все. Блез Забини стоял в отдалении, в гордом одиночестве, будто для него зал был совершенно пуст. А остальные танцевали — даже преподаватели. Дамблдор и МакГонагалл кружились в воздухе, в футе над полом!

«Что это с нами? — думал ошалевший от счастья Гарри, в поле зрения которого раз за разом возникала летящая Габриель. — Кто это сделал? Мы — или она, магией вейлы? Или и мы, и она?» Он различил мерцающую серебристую нить Круга — теряясь в ярком свете магических свечей, она опоясывала весь зал. Мало кто обращал на нее внимания… Он сам замечал все это лишь боковым зрением, потому что в центре было лицо Гермионы, его Гермионы, и в какой-то момент, не останавливаясь, они даже успели поцеловаться.

— Гарри, да ты мастер! — крикнула Гермиона.

— Да! — крикнул он, уверенно подбрасывая ее в воздух.

И не успел даже испугаться, когда она в свою очередь подбросила его! Кто-то из ближайших пар воскликнул: «Ничего себе!» А Гермиона откинулась назад, прогнувшись так, что ее волосы коснулись пола, а спина словно покоилась на невидимом ложе; Гарри склонился над ней, придерживая за талию. Они застыли — и музыка смолкла.

Усталая и счастливая, Габриель на своей метле спустилась на пол. Гарри помог Гермионе выпрямиться, молча обнял, и они прижались друг к другу. Тишина еще какое-то время сохранялась — а потом все в зале в едином порыве выдохнули:

— Ва-ау!

Легким, почти незаметным жестом Дамблдор вернул Большому Залу привычный вид и подошел к кафедре.


стр.

Похожие книги