— Да это он нарочно, — хмыкнула Джинни, — это он так рисуется.
— Джинни, не стоит так о Дамблдоре!
— Но я же права!
— Да и он не против, — рассмеялся Невилл. — Я как-то слышал — еще в позапрошлом году — как он про себя анекдот рассказывал.
— Ну-ка! — заинтересовался Рон.
— Ну… у меня тогда сумка лопнула, я начал учебники собирать, а они прошли за углом. Кажется, там были Флиттвик, Синистра, кто-то еще… А анекдот такой — разговаривают Малфой и его дружки, Кребб и Гойл, и Драко говорит: «Ну до каких пор этот старый маразматик будет дурить нам головы? Пора бы нам нового директора!» Кребб ему: «Драко, ты бы о Дамблдоре поосторожней!» Драко возмущается: «Да с каких пор он стал вам нравиться, этот старый маразматик?!» А Гойл так шепотом поясняет: «Не то чтоб стал нравиться, Драко. Просто этот старый маразматик стоит сейчас у тебя за спиной!» Ладно… — закончил он под общий смех и встал. — Джинни, пойдем посмотрим нашу комнату?
— Пошли все! — воскликнула, вскакивая, Гермиона. Про усталость она уже забыла.
К замку они направились, конечно, не бегом. Шли не торопясь, и Хогвартс медленно рос, заполняя собой все пространство. Невилл и Джинни негромко затянули «Наш волшебный дом», Рон присоединился к ним. Гарри и Гермиона несколько отстали.
— Да, я хотел спросить, — сказал Гарри, — когда ты сказала, что Крум нам не подходит… Ты как будто имела в виду еще что-то.
— Это… личное, — поколебавшись, ответила Гермиона. — Его личное.
— Ну, ладно тогда…
— Да нет, — решила она. — Тебе я могу сказать. Он просто не может быть преподавателем, и лучше ему не предлагать — расстроится. Помнишь, когда мы впервые познакомились, как он мучался с моим именем?
— Помню. Наверное, для болгарина это трудно.
— Я тоже так думала, но там было еще несколько ребят из Болгарии, его друзья — они мое имя произносили без проблем. Мне Виктор потом объяснил — просто у него дефект речи. Он потому и такой молчаливый, что в детстве над ним многие смеялись. Особенно девочки…
Гарри несколько смутился. И задумался, непроизвольно потрогав лоб.
С тех пор, как Волдеморт пал, его шрам поблек, не так бросался в глаза и больше его не беспокоил — ни болью, ни жжением. Но остался — шрам Мальчика-Который-Выжил. Казалось бы, мелочь — но во многом она определила его жизнь, сделала ее именно такой, какой она была… А у Крама — просто легкий дефект речи, больше ничего, но без этого дефекта все у него было бы… по-другому.
— Как его занесло в Дурмстранг? — вдруг спросил Гарри. — Раз он ненавидит Темную магию…
Гермиона вздохнула:
— Куда же еще? Ни Шармбатон, ни Хогвартс не принимают иностранцев — дурацкие традиции!
— Погоди — Чжоу китаянка, сестры Патил — индуски…
— У всех у них британское подданство, и они — граждане нашего волшебного сообщества.
— А Габриель Делакур? Она же француженка.
— Для нее сделали исключение — и то потому, что Флер получила гражданство. Виктору больше некуда было податься. На Балканах есть магические школы, но они слабоваты. А в Дурмстранге изучают не только Темную магию, тем более после смерти Каркарова.
Следом за остальными они уже подошли к центральной башне. Рон, Джинни и Невилл по-прежнему пели, Луна шла молча, легкой походкой, слегка вприпрыжку и улыбаясь. На лестнице Гарри и Гермиона догнали их, и они поднялись на третий этаж.
— Уф, — вздохнул Рон, когда они пошли по коридору, — каждый день придется бегать вверх-вниз…
— Это полезно, — безмятежно заметила Луна. Они свернули за угол. — Чжоу сказала, что нам всем несколько не хватает тренированности…
— Луна…
Все повернулись. Из-за угла вышла девочка-третьекурсница, Гарри ее вспомнил — она почему-то была в группе четверокурсников, которые дарили им цветы. Единственная, которая не подошла к ним — все время стояла у окна, не глядя на них, а потом ее за руку увела одна из девочек. У нее были короткие черные волосы, она держала в руке волшебную палочку и сейчас была одета по-другому — в синей мантии с блестками, на шее висело ожерелье из пробок от сливочного пива. Никто не смог сдержать улыбки.
— Привет, Гроза Василисков! — радостно воскликнула Луна.
