Там, в Омуте, я сохранила память обо всех Реальностях, ставших небытием. И среди них — та, что осуществилась бы, не будь этого вмешательства в прошлое. Она стала просто одной из многих нереализованных Реальностей, и я не знаю, каким способом ее можно отделить из прочих. Поэтому я не могу назвать конкретную причину, по которой мы пошли на этот безумный эксперимент. Но она наверняка была — никто не пойдет на такое только ради интереса.
Могло быть все, что угодно. Скажем, погибли вы все. Или только Гарри — а без его крови и Магии Жизни нечего было и думать о Светлом круге. Или Альбус, без которого мы никогда не узнали бы о книге Мерлина. Если бы, скажем, он не смог увернуться от заклинания Снейпа, или Малфой решился бы его убить, а Фоуксу не удалось перехватить заклинание… Тогда, даже если бы вы все остались в живых, а Волдеморт потерпел поражение, нам все равно нечем было бы остановить надвигающийся хаос. А то, что он надвигается, Альбус предвидел! Так же, как семнадцать лет назад предвидел возвращение Волдеморта. Друзья, для нас хаос равнозначен смерти. Смерти всего волшебного сообщества! Вы никогда не интересовались, сколько на свете живет волшебников?
— Я интересовалась, — печальным голосом сказала Гермиона. — Не во всем мире, конечно… но у нас, во всей Англии, их меньше десяти тысяч человек! Точно не скажу, последняя перепись состоялась чуть ли не четыреста лет назад. Но волшебников в каждом столетии все меньше!
МакГонагалл улыбнулась и покачала головой:
— Не совсем так. В двадцатом веке наша численность все же стабилизировалась. В начале века Министерство приняло разумные меры: начало поощрять стремление волшебников жить среди маглов, браки между волшебниками и маглами. Сторонникам «чистокровности» это, конечно, не нравилось — несмотря на то, что в их семьях чаще всего рождались сквибы. Нас сейчас даже несколько больше, чем в девятнадцатом веке… но все же пока слишком мало. Но я вернусь к своему рассказу. Да, я так и не сказала — это произошло в конце весны, через два месяца после битвы.
Альбус тогда проводил меня до спальни, очень мягко, в своей обычной манере, пресекая все мои расспросы. Пожелал мне спокойной ночи — и перед тем, как уйти, положил на тумбочку вот это, — она подкинула на ладони шар-напоминалку. — И ушел, ничего не объяснив. Он иногда так делает — ну, вы же его знаете. По правде, я несколько даже разозлилась — что мне делать с детской игрушкой? Посидела в постели, повертела в руках этот шарик… Сон все равно не шел, я стала рыться в своих воспоминаниях-метках, пытаясь хоть как-то привести их в систему, найти в этой жуткой мешанине свое действительное знание Реальности. И в какой-то момент шарик засветился, и я поняла. Это и был способ определения. Вы знаете, как он действует?
— Ну конечно! — воскликнул Невилл, которому чаще всего приходилось иметь дело с напоминалками. — Мне бабушка объясняла! Он сравнивает память человека, в контакте с которым находится, и действительность.
МакГонагалл кивнула:
— Вот именно. И он загорается, когда в нем возникает неравновесие. Да. решение было в стиле Альбуса! Мне стоило громадных сил не бросится тут же назад, в лабораторию, чтобы извлечь из Омута свою реальную память. Но я все же положила шарик на тумбочку. Главное, что способ определения существовал, это меня окончательно успокоило. И мне наконец-то удалось уснуть.
— …Это была долгая работа. И очень нелегкая, даже с напоминалкой. Кое-что оказалось легче восстановить чем откопать в Омуте. Поэтому я приходила и требовала у всех подробного рассказа о Битве. Это было лучше еще и потому, что я узнавала множество новых деталей и могла увидеть все и глазами других. Все равно на это ушли месяцы. А мы еще и работали над способом воскрешения. Ужасно было узнать, что трое из вас все-таки погибли! Еще ужасней было — вспомнить. Но я вернула себе эти воспоминания. Ужасно или нет — это знание фактов, точное знание, без которого ничего не добьешься. Альбус знал кое-что о Светлом круге. Меня сильно удивило то, что он услышал о нем от Снейпа, но Сириус вчера объяснил, в чем дело. Именно поэтому Дамблдор завещал нам свой план изменения прошлого. Он предвидел, что спасти всех может и не удастся, и набросал путь к Магии Жизни, которым мы — Орден Феникса — должны были идти во что бы то ни стало. Альбус не хуже вас, Гермиона, умеет рыться в книгах и подмечать косвенные связи!
