МакГонагалл повела рукой, охватывая одним жестом макет Хогвартса, Ловушку времени и телескоп.
— И, конечно, нужна Птица Времени, Радужный Феникс. И еще человек, который согласится провести самый безумный эксперимент в истории магии. Я сравнивала Время с птицей, с Рекой — теперь сравню его с волшебным поездом без машиниста. Его нельзя заставить свернуть с рельсов. Нужен стрелочник, который переключит рельсы и направить поезд в нужную сторону. А рельсов бесконечно много и нет карты или плана, на котором они обозначены. Все, что можно сделать — это возвращать поезд назад, к стрелке, снова переключать ее и издали смотреть, движется ли поезд к нужной станции.
Остановившись перед Ловушкой, она пронзила рукой хрустальную стенку и пальцем описала внутри невидимый круг.
— Помните?
Шестеро друзей закивали. Чжоу и Седрик со смущенными улыбками переглянулись.
— Мы не видели ее, профессор, — сказала Чжоу. — Нас ведь не было тогда в Министерстве…
— Да, конечно, Чжоу. Простите. Но то, что говорил Дамблдор, вы слышали. Насчет нескольких лет в ограниченном пространстве.
Она снова описала рукой невидимый круг в стеклянном куполе.
— Вот оно, это пространство.
— Но это же… так немного! — воскликнула Чжоу.
— Вот именно… А нам нужно было изменить прошлое Хогвартса.
Все уставились на нее, и у всех в глазах был один и тот же вопрос..
— Зачем? — МакГонагалл вздохнула. — Я не могу дать точный ответ… позже вы поймете, почему. У Времени — свои законы, и я могу сказать вам только одно: раз это было сделано, значит, это было очень нужно сделать.
— Это было сделано?!! — ошеломленно спросила Гермиона.
МакГонагалл кивнула:
— Было. Мы находимся в измененном настоящем. В измененной истории. В новой Реальности.
Видно было, каких огромных усилий стоили ей эти слова. Она медленно опустилась в кресло.
— Но раз Дамблдор это сделал… значит, была какая-то необходимость? — осторожно спросил Рон.
— Дамблдор? — МакГонагалл слабо усмехнулась. — Не он. Это сделала я. Да, причина наверняка была. И еще раз повторю — у Времени свои законы. Равно как и у той новой Магии Подобия, которую применили мы с Альбусом, — она показала на макет. — В сущности, все достаточно просто. Альбус сделал макет, в котором отображался Хогвартс, и снабдил его мощным зарядом Подобия. Это и был тот волшебный «поезд», который я снова и снова возвращала к исходной точке и отправляла по новым рельсам. Он был накрыт Ловушкой времени, Радужный феникс описывал над ним круг за кругом, снова и снова замыкая время в кольцо. А я смотрела в Проникающий телескоп и видела все, как наяву, как в реальном Хогвартсе.
Я должна была сначала определить исходную точку. Мы не могли вернуть время, когда Волдеморт убил Амелию, и попытаться ее спасти. Она ведь погибла в Лондоне, а охватить события на такой огромной площади просто невозможно. И, к тому же, такой большой отрезок времени оказался не по силам Радужному Фениксу. Он у нас был только один, и то совладать с ним оказалось нелегко. Каким бы он ни был мудрым, могущественным, но он был всего лишь птицей. Нужно было постоянно находиться в контакте с ним, уговаривать его, обещать ему свободу, если он сделает то, о чем я его прошу.
Он делал круг за кругом, каждый раз — по моем указанию — слегка меняя направление полета… направление во времени, а не в пространстве. После каждого круга спрашивал: «Теперь ты отпустишь меня?» Я уговаривала его, успокаивала, благодарила и просила: «Сделай еще круг… еще круг… еще…» Одновременно приходилось удерживать магический канал, объединяющий меня, Феникса и Хогвартс — потому что, пока сохранялся заряд Подобия, макет Хогвартса был самим Хогвартсом. И еще я должна была следить за событиями, направлять их в нужную сторону и не упустить момент, когда будет достигнут конечный результат. А тут возникла непредвиденная проблема…
История менялась в макете, но для меня это был Хогвартс. Я снова и снова проживала это время, каждый раз по-другому, но… когда Феникс возвращался назад, моя память о предыдущем варианте не исчезала… Очередная Реальность менялась на новую, предыдущая уходила в Нереальность, но я запоминала ее как реальную! В какой-то момент я стала опасаться, что все закончится безумием. А Феникс с каждым кругом набирал силу.
