- И где я тебе океанскую воду возьму? Чертов капитан, плаваешь на своей голландской калоше. Там- то у тебя морской воды полно!
Взгляд мальчишки остановился на флаконе. Быстро открыв емкость, Конор принюхался к жидкости.
- Морем пахнет, - обрадовался подросток. - Теперь начнем действовать.
Наследник встал на колени возле кресла. Раскрыв свиток, где были изображены руны, которые он сначала принял за каракули деда, мальчик зафиксировал пергамент двумя книгами, валявшимися на полу. Открыв флакон, Конор взял отца за руку и решительно вылил содержимое ему прямо на метку. Морская вода, словно серная кислота, начала въедаться в руку мужчине. Северус закричал от сильнейшей боли. Подросток удерживал предплечье отца, пока метка не стала бледнеть. Пена от морской воды вперемешку с кровью падала на колени мальчика и на пол. Конор вынул из кармана складной нож и резко провел по своей левой ладони. Кровью мальчишка начал выводить руны на руке отца, тщательно сверяясь со свитком. Как только принц клана провел последнюю черту, метку будто окружило огненное кольцо. Через минуту от символа Пожирателя Смерти не осталось и следа. Огонь постепенно потерял свою красноту и, бледный, словно морская вода, плавно перешел на плечо профессора, где будто впитался в кожу, превратившись в татуировку в виде волка с обвившей его морской змеёй. Северус глубоко вздохнул, будто с него сняли громадную тяжесть, и тут же уснул.
- Добро пожаловать обратно в клан, папа, - накрыв родителя теплым пледом, Конор присел рядом на пол, перевязал порезанную руку носовым платком и дотянулся до свитка.
Взгляд подростка упал на одну из книг, прижимавших пергамент.
- Мифы и реальность эльфийского цветка, - прочитал название Конор и устало усмехнулся, - Мы тут по запретным секциям лазим, а ты спокойно лежала на полке. Вот ведь наглость!
Глава 11. Курс на север
Северус открыл глаза. Гостиная погрузилась в полумрак. В камине тлели остатки дров, которые уже не могли справиться с подступающим холодом. Свечи, в большинстве своем, превратились с парафиновые лужицы. Оглядевшись, мужчина увидел, что сидит в кресле, укрытый пледом. Несмотря на неудобное положение, зельевар чувствовал, что великолепно выспался. Так легко ему уже давно не было. Шпионская деятельность не позволяла расслабиться ни на минуту. Притворное служение красноглазому монстру с маниакальными наклонностями с последующими отчетами Дамблдору - все это сильно изматывало. Когда ходишь по краю пропасти долгое время, когда ты - не свой и не чужой - начинаешь обрастать стальным безразличием, и сердце твое постепенно каменеет. Чтобы не быть уязвимым, двойному шпиону приходилось запихивать в самый дальний уголок души все добрые, светлые чувства, все, что когда-то приносило радость. Единственное, что помогало выжить в этом кошмаре, это - любовь к сыну. Да, Конор - не родной его сын! Но это ничего не меняет. Он растил его, он заботился о мальчике с самого младенчества. Именно его малыш назвал папой и нуждался в его помощи. Даже магия названного отца отразилась на ребенке. Конор постепенно становился похожим на Северуса. Но кровь Слизерина тоже играла свою роль. Одни только красивые голубые глаза чего стоили. Получалось так, что ребенок вобрал в себя все самое лучшее от обоих отцов.
Оставалось загадкой, почему же Волдеморт не смог узнать, что у Северуса есть сын. Скорее всего, магия клана хорошо охраняла эту информацию. Том Риддл со всем своим величием и в подметки не годился Энгусу Слизерину и древнейшей магии рода. Капитан «Летучего Голландца» - известный темный маг - был далеко не добреньким волшебником, машущим палочкой для всеобщего счастья. То, что территория, на которую распространяется власть Министерства, не интересовала старого пирата, было всего лишь заслугой хороших дипломатических отношений.
Профессор зельеварения попытался встать с кресла. Все тело отозвалось неприятной ломотой, как результат сна в неположенном месте. Северус вспомнил, что вчера метка Темного Лорда начала действовать очень сильно. В первый же день после приезда Конора в школу Снейп сразу решил для себя, что со шпионской деятельностью будет покончено. Дамблдор, конечно, не был в восторге от принятого решения, но все же согласился с мнением зельевара. И вот уже неделю как Северус игнорировал призыв Темного Лорда, стараясь перетерпеть. С каждым днем боль становилась сильнее, и помогало только специальное зелье. Но проблема была в том, что это зелье нельзя было применять часто. И поэтому мужчине приходилось переносить настойчивый призыв маньяка, шипя и извиваясь у себя в спальне, подальше от глаз сына. Но вчера боль перешла все границы. Руку будто разорвало на мелкие кусочки. Северус помнил только взволнованное лицо Конора, пытающегося помочь ему. Зельевар что-то сказал сыну, но слов своих он не слышал, вся комната шла кругом, и потом - опять волна боли, тьма, постепенно перешедшая в спокойный сон, где он, еще молодой, гуляет по берегу хогвартского озера с Лили Эванс, и она улыбается ему.
