Не успел он ничего сообразить, как змея поравнялась с ним, а затем — непостижимо, просто чудо какое-то! — проползла мимо, влекомая шипением и фырканьем человека с ледяным голосом. Мгновение — и её узорчатый, в ромбах, хвост исчез за дверью.
Фрэнка прошиб пот, рука с палкой задрожала. Из комнаты неслось шипение, и старика посетила странная, невозможная мысль... Этот человек умеет говорить по-змеиному.
Да что ж тут происходит? Больше всего на свете Фрэнк хотел очутиться в своей постели со своей грелкой. Только вот беда — ноги не двигаются. Пока он трясся и старался совладать с собой, ледяной голос вдруг вновь заговорил на нормальном английском языке.
— Нагини принесла интересное известие, Червехвост, — сказал он.
— В с-с-самом д-деле, м -милорд? — отозвался тот.
— В самом деле, — подтвердил голос. — По словам Нагини, за дверью стоит старый мугл и слушает наш разговор.
Фрэнк никак не успел бы спрятаться. Раздались шаги, и дверь в комнату распахнулась.
На пороге стоял низкорослый седеющий мужчина с острым носом и маленькими водянистыми главками, и на лице его страх мешался с тревогой.
— Пригласи его войти, Червехвост. Что у тебя за воспитание?
Ледяной голос доносился из старинного кресла, повёрнутого к огню. Кто говорит, Фрэнк не видел. Но видел, что на полусгнившем коврике у камина свернулась змея — жуткая пародия на комнатную собачку.
Червехвост поманил Фрэнка в комнату. Несмотря на потрясение, старик посильнее ухватился за палку и, прихрамывая, переступил порог.
Камин был единственным источником света в комнате; он отбрасывал на стены длинные паукообразные тени. Фрэнк смотрел на задник кресла; человек, сидевший в нём, видимо, был ещё меньше, чем его слуга, — даже макушка не показывается.
— Ты всё слышал, мугл? — прозвучал ледяной голос.
— Как это вы меня назвали? — спросил Фрэнк с вызовом. Теперь, когда пришло время действовать, он расхрабрился; вот и на войне всегда так бывало.
— Я назвал тебя муглом, — невозмутимо объяснил голос. — Это означает, что ты не колдун.
— Не знаю, что ещё за «колдун» такой, — голос Фрэнка окреп, — знаю только, что наслушался довольно и полиция вами заинтересуется, уж будьте уверены. Вы совершили убийство и затеваете новое! И вот ещё что, — добавил он по наитию, — моя жена знает, что я здесь, и если я не вернусь...
— У тебя нет никакой жены, — очень спокойно оборвал голос. — Никто не знает, где ты. Ты никому не говорил, что идёшь сюда. Бесполезно лгать Лорду Вольдеморту, ибо он видит... он всё видит...
— Ах вот как? — выпалил Фрэнк. — Лорд, стало быть? Ну и манеры же у вас, дорогой лорд. Повернулись бы лицом, как подобает человеку!
— Но я не человек, мугл, — еле слышный за потрескиванием поленьев, молвил голос. — Я гораздо, гораздо больше, чем просто человек... Однако... почему бы и нет? Я покажу тебе своё лицо... Червехвост, будь любезен, разверни кресло.
Слуга заскулил.
— Ты слышал меня, Червехвост.
Медленно-медленно, гадливо сморщившись, будто готов на что угодно, лишь бы не приближаться к своему господину и коврику со змеёй, человечек подошёл и начал разворачивать кресло. Змея подняла отвратительную треугольную голову и легонько зашипела, когда ножки кресла задели коврик.
И вот кресло повернулось к Фрэнку, и он увидел, что там. Палка со стуком упала на пол. Фрэнк распахнул рот и завопил. Он вопил так громко, что не услышал тех слов, которые, подняв палочку, произнёс сидевший в кресле. Ослепительно полыхнуло зелёным, что-то просвистело в воздухе, и Фрэнк Брайс упал как подкошенный. Он умер, ещё не коснувшись пола.
В двухстах милях от особняка мальчик по имени Гарри Поттер вздрогнул и проснулся.
