Я позволяю себе заметить, что нельзя отрицать важность некоторых достижений Дамблдора. Например, как же его знаменитая победа над Гриндельвальдом?
— Ах, я рада, что вы упомянули Гриндельвальда, — говорит Скитер с дразнящей улыбкой. — Боюсь, те, кто простодушно верит в поразительную победу Дамблдора, должны приготовиться к настоящей бомбе… возможно даже навозной. Очень грязное дело. Всё, что я могу сказать, не будьте уверены в том, что эта потрясающая, легендарная битва состоялась на самом деле. Тем, кто прочтут мою книгу, возможно придётся прийти к выводу, что Гриндельвальд просто наколдовал белый платочек из кончика своей палочки и сдался без боя!
Скитер отказывается раскрывать что-либо ещё об этой интригующей теме, поэтому мы переходим к отношениям, которые, без сомнения, как ничто другое пробудят любопытство читателей.
— О да, — энергично кивает Скитер. — Я посвящаю целую главу взаимоотношениям Поттера и Дамблдора. Их считали нездоровыми, даже порочными… . Читателям опять-таки придётся купить мою книгу, чтобы узнать всю историю, но я могу сказать, что Дамблдор с самого начала проявлял к Поттеру неестественный интерес. Пошло ли это на пользу мальчику… посмотрим. Разумеется, ни для кого не секрет, что у Поттера была весьма беспокойная юность.
Я спрашиваю, общается ли Скитер до сих пор с Гарри Поттером, у которого она взяла в прошлом году знаменитое эксклюзивное интервью – в той их сенсационной беседе Поттер говорил о своей убеждённости в том, что Сами-Знаете-Кто вернулся.
— О да, у нас сложились самые близкие отношения, — говорит Скитер. — У бедного Поттера так мало настоящих друзей, а мы встретились в один из самых трудных моментов его жизни — на Турнире Трёх Волшебников. Наверное, я - одна из тех немногих среди ныне живущих, кто могут сказать, что знают настоящего Гарри Поттера.
Что приводит нас прямиком к множеству слухов, что ходят до сих пор о последних часах Дамблдора. Верит ли Скитер, что Поттер был с Дамблдором в момент его смерти?
— Ну, не хочу выдавать много, — всё это есть в книге — но свидетели в замке Хогвартс видели, как Поттер бежал с места происшествия сразу после того, как Дамблдор упал, спрыгнул или его столкнули. Позже Поттер дал показания против Северуса Снейпа, человека, к которому он, как всем известно, питает неприязнь. Так ли всё, как кажется? Решать волшебному сообществу… как только они прочтут мою книгу.
На этой интригующей ноте я прощаюсь. Нет сомнения в том, что из-под пера Скитер вышел мгновенный бестселлер. Толпам поклонников Дамблдора тем временем остаётся только с трепетом ожидать того, что они могут вскоре узнать об их герое.
Дочитав статью до конца, Гарри продолжал бессмысленно смотреть на страницу. Отвращение и гнев поднимались в нём, как рвота; он скомкал газету и изо всех сил швырнул её в стену, где она присоединилась к куче хлама вокруг переполненной мусорной корзины.
Он начал слепо расхаживать по комнате, открывая пустые ящики и хватая книги, а потом складывая их на те же места, едва соображая, что делает. Разрозненные фразы из интервью Риты раздавались у него в голове: Я посвящаю целую главу отношениям Поттера и Дамблдора… Их называли нездоровыми, даже порочными… В юности он сам увлекался Тёмными Искусствами… Я связалась с источником, за который многие журналисты отдали бы свои палочки…
—Враньё! — заорал Гарри и увидел в окно, как сосед, который заводил газонокосилку, нервно поднял глаза.
Гарри резко сел на кровать. Отбитый кусочек зеркала отпрыгнул от него. Он поднял его и повернул пальцами, всё думая и думая о Дамблдоре и о лжи, которой пачкала его Рита Скитер.
Вспыхнул ярко-голубой свет. Гарри замер, и его раненый палец снова скользнул по неровному краю осколка. Это ему почудилось, конечно же, почудилось. Он посмотрел через плечо назад, но стена была тошнотворного персикового цвета, который выбрала тётя Петуния. Там не было ничего голубого, что могло бы отразиться в зеркале. Он опять заглянул в осколок зеркала, но на него смотрел оттуда только его собственный ярко-зелёный глаз.
Ему почудилось, не могло быть другого объяснения, почудилось, потому что он думал о мёртвом директоре школы. Уж если что-то и было несомненным, так это то, что он никогда больше не увидит пронизывающих ярко-голубых глаз Альбуса Дамблдора.
