– Хагрид!
Гарри пытался выбраться из мешанины окружавших его обломков металла и обрывков кожи. Попробовал встать, однако руки его ушли дюймов на пять в илистую воду. Он не понимал, где Волан-де-Морт, и ожидал, что тот в любую секунду обрушится на него из темноты. Что-то горячее и мокрое стекало по его подбородку и по лбу тоже. Он на четвереньках выполз из пруда и заковылял к месту, где лежала на земле огромная, тёмная масса – Хагрид.
– Хагрид! Хагрид, скажи что-нибудь…
Но тёмная масса даже не пошевелилась.
– Кто здесь? Это Поттер? Вы Гарри Поттер?
Этот мужской голос Гарри был незнаком. Следом послышался женский:
– Они разбились, Тед! Разбились в саду!
В голове у Гарри всё поплыло.
– Хагрид, – тупо повторил он, и тут колени его подогнулись.
В следующий, как ему показалось, миг он обнаружил, что лежит навзничь на чём-то вроде кушетки, что его ребра и правая рука горят. Выбитый зуб уже вырос заново. Шрам на лбу продолжал пульсировать.
– Хагрид!
Гарри открыл глаза и увидел, что лежит на софе в незнакомой ярко освещённой гостиной. Неподалёку от софы валялся на полу его рюкзак, мокрый и грязный. У софы стоял, обеспокоенно вглядываясь в Гарри, светловолосый мужчина с изрядным брюшком.
– С Хагридом всё хорошо, сынок, – сказал этот мужчина, – за ним сейчас жена ухаживает. Как вы себя чувствуете? Ничего больше не сломано? Ребра, зуб и руку я починил. Кстати, я Тед, Тед Тонкс – отец Доры.
Гарри сел – слишком поспешно: свет вдруг потускнел, Гарри ощутил тошноту и головокружение.
– Волан-де-Морт…
– Вы всё же полегче, – сказал Тед Тонкс и, положив на плечо Гарри ладонь, заставил его снова опуститься на подушки. – Вы только что здорово врезались в землю. И кстати, что произошло? Мотоцикл сломался? Артур Уизли опять перемудрил со своими магловскими изобретениями?
– Нет, – ответил Гарри, чувствуя, как шрам пульсирует, точно открытая рана. – Пожиратели смерти, их было много… Они гнались за нами…
– Пожиратели смерти? – резко переспросил Тед. – Что значит Пожиратели смерти? Я полагал, они не знали, что вы переезжаете сегодня, полагал…
– Они знали, – сказал Гарри.
Тед Тонкс взглянул на потолок, как будто надеялся увидеть небо за ним.
– Ну что же, зато и мы знаем, что наши защитные заклинания держатся, не так ли? Им к этому дому и на сто ярдов не подобраться – с любой стороны.
Теперь Гарри понял, почему исчез Волан-де-Морт. Это случилось там, где мотоцикл прошёл через поставленный Орденом защитный барьер. Хотелось бы только надеяться, что барьер будет держаться и дальше. Он представил себе Волан-де-Морта, который как раз в эту минуту висит ярдах в ста над ними, пытаясь понять, как ему проникнуть сквозь то, что представлялось Гарри большим, прозрачным пузырём.
Гарри спустил с софы ноги, ему нужно было собственными глазами увидеть Хагрида, только тогда он поверит, что тот жив. Но едва Гарри встал, дверь распахнулась, и в неё протиснулся Хагрид, прихрамывающий, с покрытым грязью и кровью лицом, но чудесным образом живой.
– Гарри!
Хагрид в два шага покрыл разделявшее их расстояние (свалив по пути два хрупких столика и фикус) и обнял Гарри так, что у того затрещали недавно починенные ребра.
– Мать честная, Гарри, как же ты выбрался-то? Я уж решил, нам обоим крышка.
– Да, и я тоже. Поверить не могу…
Гарри примолк, он только теперь заметил женщину, вошедшую в комнату следом за Хагридом.
– Вы! – крикнул он и сунул руки в карманы, однако там было пусто.
– Вот ваша палочка, сынок, – сказал Тед, пристукнув ею по руке Гарри. – Лежала рядом с вами, я её подобрал. А кричите вы на мою жену.
– Ох, я… простите.
Пока миссис Тонкс пересекала комнату, её сходство с сестрой, с Беллатрисой убывало: более светлые каштановые волосы, глаза побольше и подобрее. И тем не менее, после восклицания Гарри в ней проступила лёгкая надменность.
– Что с нашей дочерью? – спросила она. – Хагрид сказал, что вы попали в засаду. Где Нимфадора?
– Не знаю, – ответил Гарри. – Мы оба не знаем, что произошло со всеми остальными.
Тед с женой обменялись взглядами. А Гарри, пока он смотрел на их лица, одолевали чувства страха и вины. Если кто-то из остальных погибнет, виноват в этом будет он и только он. Ведь это он согласился с их планом, дал свои волосы…
