— Рыба в небе! Вет-Прасар? Какая добрая судьба послала Вас ко мне? Да проходите же, проходите, садитесь! Рассказывайте, что Вас привело сюда!
— Ради богов, эрат, тише прошу Вас!
Эруст вернулся к двери, прислушался, затем бросил в угол свою шляпу и короткий желтый плащ с черной каймой — отличительным знаком младшего командира.
— Не думал, что так скоро увидимся снова! — сказал Вет-Прасар. — Я здесь потому, что Вам грозит опасность, Лоэр! По приказу совета гнофоров на Вас готовилось покушение, однако — хвала богам! — этому помешал суперат…
— Беф Орант? Предводитель гнофоров?!
— Именно Беф Орант. Я случайно подслушал беседу святого отца Ирона с одним из наемников совета…
Вет-Прасар говорил торопливо, сбивчиво, но молодой гарман представил себе все, что случилось в соседней комнате тремя часами раньше.
…Пожилой седобородый гнофор Ирон в длинном белом балахоне с изображением золотого солнца медленно приблизился к собеседнику и, взвешивая на ладони кожаный мешочек, сказал:
— Здесь ровно двести гурнов, Рел. Они будут твои, если ты выполнишь все, что от тебя требуется. Уясни главное: человек в сером плаще страшнее смерти для Гарманы и, как это часто бывает, такие люди пользуются у темной толпы особым благорасположением. Но он не должен вернуться в Страну Вечерней Прохлады! — Ирон встал боком к собеседнику и искоса взглянул на него. — Человек этот проведет здесь ночь. Проберешься к нему в комнату и убьешь его!
Глаза у Рела расширились, он покачал головой и отступил на шаг от гнофора. Тот помрачнел:
— Не хочешь избавиться от злодея, сын мой?.. Если откажешься, должен будешь умереть сам, дабы тайна не стала достоянием черни. — Ирон взглянул на посеревшие лицо Рела и отвернулся к окну. — Злой дух вселился в тебя!.. Боги отвратили свои взоры и насылают тяжкие испытания на Гарману. Они требуют от нас неустанного усердия в уничтожении всех неверных до единого на священной земле Страны Вечерней Прохлады! Только тогда настанет долгожданное благоденствие!
Лоб и щеки Рела блестели от крупных капель пота.
— Н-не могу, святой отец. Говорят, это Лоэр… тот самый…
В комнату неожиданно вошли двое. Ошеломленный Рел тут же бухнулся на колени. Ирон низко склонил голову.
— Великий суперат, какие добрые боги…
— Не лицемерьте, Ирон! — На бледно-оливковом лице первосвященника Гарманы отразилась неприкрытая брезгливость. — Что у вас за секреты с молодым гнофором?
— Никаких секретов, великий суперат.
— Так ли? — Беф Орант повернулся к Релу: — Может быть, Вы мне скажите точнее, сын мой?
Рел был смертельно напуган, рот свело судорогой.
— Мы говорили, — деревянным голосом пробормотал он. — Мы говорили…
И рассказал все. Полузакрытые глаза Бефа Оранта лишь на мгновение встретились с глазами человека, пришедшего с ним.
— Будите оправдываться, Ирон?
Гнофор с деланным спокойствием взял свою трость, давая понять, что собирается уходить.
— Это решение совета и не мне менять его!
— А я — суперат Гарманы. Я верховный гнофор, и совет не в праве принимать ни одного решения без моего ведома! — Беф Орант устало уселся возле стола. — Думал, мне удалось доказать важность сохранения Рита Лоэра, которого любит и знает чуть ли не каждый гарман и который принесет нам в десять, в сто раз больше пользы живой, чем мертвый!
— Я здесь представитель совета гнофоров, суперат, и выполняю…
— Прежде всего Вы должны выполнять мои распоряжения!.. Ладно, вернусь в Страну, займусь вашим советом серьезно!
— Попробуйте! — зло выпалил отец Ирон и тут же осекся.
— Так… — Суперат снова посмотрел на своего человека. — Не знал я, что за моей спиной дело обстоит так скверно!.. Но Лоэра я пока запрещаю трогать, слышите? Он мне нужен!
— Я должен выполнять решение совета, — упрямо повторил отец Ирон и обратился к Релу: — Идем, сын мой!
— Стойте, Ирон!
Гнофор нервно дернул плечами и направился к выходу, стуча тяжелой тростью. Но стоило ему протянуть руку к двери, как человек, пришедший с суператом, метнул ему в спину прямой рандонский нож. Гнофор без стона повалился на пол. Беф Орант не шевелясь глядел на мертвого, потом будто очнулся:
— Он, может быть, и не предатель… просто лишился ума.
