-Не придирайся к пустякам. Кора может подтвердить, что я сам предложил ей остаться здесь. Как только первая волна вторжения минует, я переправлю вас в клинику, где есть противоядие от чумы. Я обещаю!
Кора слушала весь этот разговор, в ушах шумело, она не спускала глаз с экрана, на котором был виден Симеиз. Камера медленно перемещалась, и теперь показался пляж, пустой, лишь неподалеку от берега покачивался надутый оранжевый матрас, а на пляже была забыта полосатая простыня...
Море было пустым. Неизвестно, насколько далеко распространилась эпидемия. Надо как можно скорее найти Милодара и ему все объяснить!
- Отправьте меня туда! - закричала Кора. - Сволочи, убийцы!
- Ни в коем случае. Я не убийца! - гордо ответил Гарбуз, будто ему предложили отрубить Коре голову и даже дали ему топор, а он теперь пытается это тяжелое орудие отшвырнуть.
- Меня тоже, - сказал Калнин. - Я не верю тебе, Витя. Ты в самом деле не пристроишь нас в клинику, куда и тебя самого могут не пустить.
- Ну уж это слишком! - Гарбуз снова обиделся. Он все еще хотел казаться значимым. От хотел раздавать благодеяния.
Этот спор, пустой, хоть и вредный, был прерван полковником Рай-Райи в защитной одежде и с пистолетом в длинной лапке.
- Почему они здесь? - закричал он, размахивая оружием. - Почему не выполняется приказ генерала Лея? Саботаж! Пристрелю!
Пистолет его недвусмысленно был направлен на господина советника Гарбуза, и Гарбуз понял, что никаких защитников ему не дождаться. - Я готовлю... одну секунду...
Носилки с Корой поставили на салазки, Гарбуз возился у пульта и бормотал - Кора еще слышала это бормотание, а полковник, вернее всего, не слышал его совсем:
- Вы у меня ответите... все ответите. Вы не думайте, что я так уж одинок... - Готово! - сказала одна из медсестер. - Начался переход, сказал Гарбуз громко. Медсестра толкнула носилки, и они, набирая скорость, покатились вниз, к разверстому окну переходника. На мгновение бесконечная тьма окутала Кору. Кора полетела в бесконечность, в неизведанную глубину. И оказалась в нашем мире.
Кора лежала недалеко от моря - слышно было, как накатываются на гальку волны и сползают обратно, шевеля камешки для сотворения ровного шума. Как будто она довершила свое падение с обрыва, но не разбилась, а, подхваченная сильными руками, улеглась на гальку.
Если не считать равномерного движения волн, стояла тишина, тишина смерти или молчаливого умирания. И тогда, поняв, что возвратилась на свою Землю, возвратилась, опоздав ей помочь и, возможно, лишь для того, чтобы погибнуть вместе со множеством ни в чем не повинных людей. Кора, приподнявшись на руке, села и больно, в кровь, начала бить кулаком по камням,
- Сволочи! - закричала она. - Никакой им пощады быть не может. Скорпионы, отведавшие крови, каракатицы в погонах! Бандиты с челками! Гитлеры доморощенные!
- Погоди, - прервал ее голос, и тень упала па камни перед ней. Красиво выражаешься, но энергия уходит в свисток! А ну, перестань разводить истерику!
Голос принадлежал Милодару, и комиссар сильно серчал либо делал вид, что серчает.
- Я так виновата, - с трудом произнесла Кора, потому что при виде возвышающегося над ней, руки в боки, комиссара ИнтерГпола из нее как будто выпустили воздух и одновременно исчезла возможность борьбы, страха, отчаяния. Осталась лишь дурнота и сонливость... - Я ничего не сделала, комиссар. Я даже Мишу Гофмана не спасла...
- Значит, подтверждаешь? Я так надеялся, что эти, первые посланцы, чего-то перепутали.
- А эпидемия... двухдневная чума? - спросила Кора. - Жалко Мишу, сказал комиссар. - Тогда вставай! - Не могу,- призналась Кора. - Сейчас встанешь через "не могу", - пригрозил комиссар. - Ты у нас единственная из агентов, кто знает расположение тамошних помещений. Пойдешь туда.
- Не пойду, - ответила Кора. Несмотря на раскаяние и горе, она была в полуобморочном состоянии.
Рядом с ней стоял доктор... знакомый. Ага, она его видела дня три назад в подвале виллы "Ксения". - Приведите ее в порядок, доктор, - сказал Милодар. - Это невозможно, - сказал доктор. - Вы же видите, человек при последнем издыхании... - Спасибо, - просипела Кора. - Она не потеряла чувства юмора, - возразил Милодар. - Значит, будет жить. Но я объясняю вам все самым простым языком. Мы не знаем, что они там сделали с телом Миши Гофмана. Может быть, он в коме, может быть, они заморозили его тело - может быть, мозг его не разрушен болезнью. Мы не можем оставить агента погибать, если остается хоть маленькая надежда перенести его мозг в другое тело.
