- Не могла ты видеть мою анкету... - отрезала Нинеля и тут же спросила: - Значит, все дела хранятся, а вы операцию готовили? - Так пойдешь или нет?
- Иду, иду, чего кричать! Сержант я, до старлея не дослужилась.
- Глупый вопрос. Ты ушла, если не ошибаюсь, часов в пять, а сейчас десять. Радио у нас нет, газет нам не показывают. Все сидят по каютам, ждут ужина, а вот будет ли ужин, я сомневаюсь, потому что медсестры так и не появлялись.
- Ничего, вскипятим чаю, а ты покажешь мне, как залезть в кладовку.
- Это неприлично, - сказал инженер и тут же углубился в рисунок очередного махолета.
Кора пошла к Нинеле. К счастью, Нинеля не спала, а раскладывала пасьянс из самодельных карт.
- Влас Фотиевич нарисовал, - сообщила она, - сейчас он спит, а мне дал. Они прошлую ночь с Покревским и инженером в преферанс дулись. Ты не представляешь - белогвардейская сволочь, полицмейстер и твой дружок из коммунистического будущего. Компания!
- Нет у нас коммунистического будущего, эксперимент не удался, битва за урожай проиграна.
- Ну ладно, ладно, я это уже от Мишки Гофмана слышала. Пока они его не разоблачили. А сам рукам волю дает.
- А при коммунизме бы не давали? - Там все иначе, там бы я никому не отказывала, потому что все люди друзья и братья с сестрами.
Нинеля не была лишена чувства юмора, и вроде бы поражение коммунизма не нанесло ей травмы. Хотя черт ее знает, где она искренняя, а где притворяется. - Ты обещала провести меня к Мише Гофману. - А он твой хахаль был? - Не говори чепухи. Я просто беспокоюсь. - А не стоит о нем беспокоиться, - посоветовала Нинеля. - Если он на обратном пути к нам попадет, им наши займутся. - Пошли? - Там дождик идет.
- Не успеешь промокнуть, старший лейтенант госбезопасности, - сказала Кора. Нинеля вдруг напряглась.
Нинеля и в самом деле просто и быстро провела Кору через незапертую дверь с обратной стороны административного корпуса. Дверь вела в подвал к мусоросборнику, оттуда лестница поднималась на второй этаж. Здесь они расстались - Нинеля не хотела рисковать.
В главном коридоре, разделявшем здание пополам, еле-еле светили плафоны. В боковых ответвлениях было совсем темно.
Впрочем, это и помогло Коре. Миша содержался в подвале, и Кора сразу догадалась, где это, потому что ход туда перегораживал стол, за столом сидела мускулистая медсестра и спала, положив голову на скрещенные руки. Притом мирно похрапывала басом. За спиной медсестры находилась стеклянная дверь, и Кора открыла ее. Мишу она отыскала в тупике подвального коридора. Перед боксом был стеклянный тамбур. В боксе Миши горела яркая лампа без абажура, оттого казалось, что там проводят ремонт. Миша сидел на продавленной койке на сером одеяле, скрестив ноги и покачиваясь. Кора попыталась проникнуть к нему, но эта дверь была заперта. Кора тихонько постучала в стекло. Миша услышал, поднял голову, удивился, потом обрадовался. Он попытался подбежать к перегородке, но ничего не получилось, он согнулся в три погибели, схватился за живот. Лицо его исказила гримаса боли. - Ты что, Миш, - спросила Кора. - Отравился?
Миша подошел к круглому отверстию в стекле, забранному частой сеткой.
- Нет, не отравился, - сказал Миша. - Они мне вкололи какую-то гадость, а теперь наблюдают, как я загибаюсь. - Зачем? Не может быть!
- Как раз с ними и может быть. Вспомни лабиринт, вспомни другие идиотские и жестокие тесты. Ах да, тебя еще не было!
- Ты думаешь, что это испытание? Тест? - А что еще? - спросил Миша. И тут его вырвало. На четвереньках он кинулся к ведру, что стояло в углу палаты. Он опустился на колени спиной к Коре - завел руку за спину и жестом прогнал девушку.
За спиной Коры во сне забормотала медсестра. Кора замерла.
- Я еще приду, - шепнула она в переговорное устройство. - Ты не бойся. Но Миша, судя по всему, ее не слышал. На цыпочках Кора миновала медсестру, которая уже почти проснулась, но, к счастью, жалела расстаться со сном.
Дальнейший путь вниз прошел без приключений. Кора пробежала до барака. Испытание? Зачем такое испытание?
Так она и сказала профессору, который лежал у себя на койке.
