Ответа инженера она не услышала, а сама, к сожалению, забыла - в школе проходили, а так забыла. Там еще был космонавт, который потом разбился на самолете...
Остальные тоже выходили из барака, но далеко от него не удалялись.
- А расскажите мне, - попросила Кора инженера, - что здесь было... в прошедшие дни?
- Из всех действующих лиц с нами общался только Гарбуй, - сказал Всеволод. -- Полковник появился потом. Со всей охраной... Нас даже держали не здесь, а у самого моря, на вилле "Радуга".
- И нас было меньше, - сказал инженер. - Мы с поручиком.
- С ротмистром. - Покревский серьезно относился к своему чину. Будь его воля, подумала Кора, повесил бы Георгиевский крестик на синий халат.
Он погладил принцессу по плечу, и она прильнула к нему, запрокинув голову, смуглое матовое лицо и темные глаза в длинных ресницах. Красива она или нет? Разве красавицы водятся в богадельнях?
- А последними - вы и Эдуард Оскарович, - сказал инженер. - Вся компания. Интересно, кто будет следующий?
- Полагаю, что следующих не будет, - уверенно сказала Кора.
Облака плыли низко и медленно, от них исходила теплая, душная, утробная влажность. Чайки летали над помойкой в углу двора и выхватывали оттуда куски пищи и бумаги, как будто бычков из воды.
- Сначала они удивлялись нам, - сказал инженер. - А мы удивлялись им. Взаимная угадайка. Как собаки - знаете, они еще не знакомы и боятся друг дружку, ходят кругами и косят глазом.
Покревский засмеялся. Принцесса, глядя на него, тоже улыбнулась.
- Несколько дней назад я был вшивым и отчаявшимся офицером погибшей армии, - сказал Покревский, как бы оправдываясь перед Корой. - И я добежал до смертной черты. А теперь рядом со мной есть женщина - ребенок, моя птичка... мы ни черта не умеем говорить, а все понимаем. Смешно, правда?
- Смешно, если учесть, что ей на пятьсот лет больше, чем вам, сказал инженер.
- Поэтому я так испугался сегодня, когда узнал, что возвращение может оказаться разлукой. Безнадежной, - сказал Покревский.
Над площадкой прошел вертолет. За ним второй. Они снижались за колючей проволокой.
Кора прошла к лабиринту. Он так и остался полуразрушенным, словно его топтали слоны. Кому могли понадобиться эти опыты?
Эдуард Оскарович, который стоял в тени стенки лабиринта и, приставив козырьком ладошки ко лбу, смотрел на опускающиеся машины, почувствовал, что подошла Кора.
- Сегодня все решится, - сказал он. - Мы попали палкой в муравейник, и все муравьи спешат первыми сожрать гусеницу.
- Вы говорите загадками, - сказала Кора. - Здесь все загадки. И лабиринт - загадка. Зачем эти игры?
- Вы когда-нибудь видели в музее одежду сибирского шамана? Да? Помните, сколько ненужных бранзулеток украшает его халат? Это игры в большую науку.
- Простите, - сказала Кора, - но заверяю вас, что на Земле двадцатого века я была бы среди лучших специалистов по карате. Девушке надо уметь защитить свою честь.
- Дело не только в ваших умениях... - Вот именно. Мне хочется понять, кто такой Гарбуй. Профессор поглядел сквозь Кору и сказал: - В конце концов ваша голова - вы ею и распоряжаетесь. Но я вам помочь не смогу.
- Спасибо за искреннее предупреждение, - сказала Кора. - По крайней мере, я знаю, на что мне можно рассчитывать.
Калнин был напряжен и прислушивался к звукам, которые были для Коры неочевидны. Халат его был туго обмотан вокруг тела - ему достался широкий халат - и подпоясан веревкой, отчего у Калнина был вид католического нищенствующего монаха; низкое утреннее солнце отражалось в толстых линзах очков.
- Очевидно, некто, имеющий информацию о нашем с вами существовании, не заинтересован в том, чтобы делать ее достоянием гласности, и даже боится этой гласности. И если появилась опасность, что о нас узнают соперники, то он потеряет преимущества...
- Разве мы сами по себе можем быть преимуществом в борьбе за власть?
- Видите ли, я не успел сказать о борьбе за власть, но вы уже догадались, что мы можем стать орудием в этом. - Почему?
- Не мы сами, нет. Но существование Земли. Существование нашего мира. Допустите, что некто хочет сыграть на страхе перед Землей. - На страхе?
