Я молчала, прикрыв глаза, и демонстративно держала руки на виду.
Поэтому, когда одна из монеток сама собой сдвинулась вправо, на иероглиф «да», девушка испуганно ахнула. А потом, собравшись с духом, провела рукой над столиком, выискивая спрятанные нити. Я услужливо приподняла доску, позволив проверить и под ней тоже.
Смириться с отсутствием скрытых механизмов ей пришлось, но красавица оказалась упряма и недоверчива.
— Что ж, если здесь действительно присутствует дух, которому открыты все тайны, то ему не составит труда ответить на второй вопрос, даже если я не задам его вслух, — решительно сказала она и азартно прищурилась. — Каков же ответ?
Теперь уже я, не выдержав, покосилась на чучело. Глазки-бусинки блеснули. Тонкая струйка дыма стлалась над рыжей шкурой, и казалось, что лисица ерошит шерсть на спине.
Девушка явно из высокородных; если изящную шляпку и сложные юбки еще могла носить дочь разбогатевшего караванщика или особо везучего фермера, то такую осанку и гордый постав головы не купишь ни за какие деньги. Хоть манера держаться и не передается по наследству, но прививается с пеленок — или выглядит чуть-чуть иначе. Да и руки… вот уж где порода видна сразу.
Но девушка знала, что за жест я использовала.
И она пришла сюда одна, без компаньонки, гувернантки и даже служанки. Что-то мне подсказывало, что, узнай кто-то из них, где пропадает их хрупкая госпожа, они наложили бы на себя руки — это была бы куда более милосердная судьба, нежели та, что их ожидала, когда о местонахождении красавицы проведает ее отец.
Ради чего высокородная могла так рисковать?
Судя по тому, как небрежно она рассталась с деньгами и спокойно уселась на пуфик в кибитке гадалки, ничуть не переживая за чистоту платья, — точно не из-за материальных благ. Их красавице хватает, и она привыкла относиться к ним как к чему-то само собой разумеющемуся.
Если бы речь шла о родственнике или друге, человеке ее круга, — о нем беспокоились бы ее родители, и уж им-то никогда бы не пришло в голову прислать драгоценную дочь к ваандарарам в поисках гадалки.
И жест… девушка, конечно, хорошо образована, иначе ей бы потребовался перевод надписей на доске, но откуда ей знать такие вещи? Я обреченно зажмурилась — и рискнула.
Вторая монетка задребезжала и сползла на иероглиф «мужчина». Замерла на несколько секунд, давая прочесть надпись в центре, — и девушка вдруг резко втянула в себя воздух, едва не зашипев. Перемещение бураи на иероглиф отрицания и затем — возвращения заставил ее горько и досадливо прикусить губу.
Я понадеялась, что мой облегченный вздох остался незамеченным.
— «Он не вернется», — бегло прочитала гостья и призвала на помощь все свое самообладание: спина стала еще прямее — хотя, казалось бы, куда дальше? — лицо окаменело, а взгляд остановился, гневно вперившись в доску. — Но ведь ты вернулась оттуда! Как тебе это удалось?
Наверное, на мгновение я превратилась в ее зеркальное отражение. По счастью, мне не нужно было отвечать вслух.
Третья, последняя, монетка бодро переползла на иероглиф «невозможно» — и осталась лежать.
— Что это значит? — требовательно поинтересовалась красавица, усилием воли удерживая на лице нейтральное выражение, — хотя, разумеется, и так уже все поняла.
— Мне очень жаль, госпожа, — голос у меня осип, и я ничего не смогла с этим поделать. — Путь, которым воспользовалась я, для него закрыт. Из Самаджа Ками невозможно выйти, если только ты не безмерно талантлив — или не обзавелся могущественным покровителем.
— А ты, несомненно, безмерно талантлива, — саркастически протянула девушка.
Я стиснула зубы — а потом смиренно опустила ресницы и мечтательно, насквозь порочно улыбнулась. Просто чтобы напомнить ей, с кем она пришла обсуждать пропавшего возлюбленного.
— Боюсь, нет, госпожа, — мягко сообщила я и чуть повела плечом.
Ворот традиционного одеяния ками раскрылся ровно настолько, чтобы показать линию ключиц и ни в коем случае не больше. Для тех, кто всю свою жизнь учится распознавать намеки и скрытые подтексты, этого было более чем достаточно.
Может быть, я и не кладезь талантов. Но все же сумела найти покровителя, который выкупил меня у Самаджа. А уж что я могла предложить ему взамен…
