Марисса в первые недели обживалась, хоть я и издергал ее совсем. Привыкала к окружению, да и ко мне, что уж там. А через пару недель начались и танцы. Движение за движением, новые ритмы, все это сплеталось в странные, непривычные фигуры у меня в голове. Теории не было, только практика. От простейшего вальса на раз-два-три и до сальсы.
Месяцы на удивление быстро собирались в годы. Выигранные соревнования заставили кубками всю стену в моей комнате, проигранные остались горькой памятью, но в какой-то момент все изменилось.
Бах! Бабах! Звон раздавался на весь дом и шел он из моей комнаты. А я самозабвенно крушил стену с наградами. А когда устал, сел на пол и серьезно задумался. Все вот это, это все не то. Это все не танец. Это заученные, зазубренные движения и фальшивые улыбки. Я тогда сидел на полу и вспоминал танец дяди Джеймса с тетей Алисией. Вот тогда был танец. Они действительно были одним целым. Танцевали так, будто говорили между собой, открывались друг другу. Забавно, сколько таких вот речей я слышал за свою карьеру, да только ни разу так и не получилось ни с кем из партнерш «поговорить». То ли я не умею правильно «сказать», то ли они не умели «услышать». Но как в стену. За размышлениями я вдруг услышал тихие шёпотки:
— Нервный срыв? — Дядя Джеймс спросил у Мариссы, которая так и осталась моим тренером, хоть и не прекратила выступать.
— Сама не понимаю, ведь все отлично! — Шёпотом возмутилась она в ответ.
— Довели мальчика, злодеи! — Яростно выдохнула тетя Паша и занесла руку с полотенцем над светлой головой Джеймса.
— Нужно увеличить время медитаций. — Голос дяди Роджера ни с чем не спутать.
— Просто оставьте парня в покое на пару недель. — Прошептала тетя Алисия. Я скосил глаза. Дядя Джеймс в женском халатике, тетя Алисия в банном полотенце, оба мокрые. Блин, как бы не на самом интересном месте их прервал. Хмыкнув про себя я спросил:
— Почему вы до сих пор не женаты? — и внимательно посмотрел на мокрую парочку. Они вместе столько лет, но маются всякой фигней.
— Эм, это не так просто объяснить, племяш… — начал дядя, но я его перебил.
— Не мямли. Четко и внятно. — О, сколько раз я это слышал в свой адрес и с каким удовольствием сказал дяде. — Ты чего-то боишься? Тетя Алисия чего-то боится? Вы столько лет вместе, столько пережили. Да по вашим шрамам можно десяток детективных боевиков написать. Оба более чем обеспечены, а главное, даже после стольких лет любите. Так почему вы не женаты?
— В тех кругах, где мы работаем, не принято иметь семьи… — отпустив остальных плавным взмахом руки, тетя Алисия прошла в комнату и присела на кресло. — И с чего ты взял, что любим? Столько лет прошло. — Она откинула мокрые волосы с лица и как-то ехидно взглянула на дядю.
— Видел вчера, как вы танцевали после ужина. Годы прошли, но ничего не изменилось. Тот же разговор, о том же и с прежним чувством. Я танцор, меня не обмануть.
— Тьфу ты черт, еще один, — тихонько ругнулся Джеймс. — Ну нельзя нам жениться, как ты не поймешь?
— Да все вам можно. И про семью мне не говори. Я ваша семья. И твоя и ее. Я болел тогда сильно, но даже в бреду чувствовал ее руки на лбу. Как и твои. А все эти страхи, что кто-то узнает… Так все кому надо и так знают и давно. Или ты думаешь, тетя Алисия просто так учит меня работать с базами данных и взламывать компьютерные системы? Или ты тешишь себя надеждой, что я до сих пор не знаю, чем именно вы занимаетесь? Я понимаю, что наемникам нужно быть осторожнее, но не настолько. Помнишь тех, что хотели меня украсть три года назад? У них не было душ. Они были «пустые». Нет эмоций, нет своего мнения по многим вопросам, только основные инстинкты и некоторые желания. У нашей группы все нормальные. И я считаю, что это из-за меня. Все вы растили меня, учили, вкладывали в меня знания и надежды, и это позволило не скатиться в существование. Так может хороший опыт нужно взять на вооружение? И, в конце концов, сколько можно? Я не ваш ребенок, к сожалению. Родите своего, я не буду ревновать. Давно хотел братика или сестренку.
Они так и не поженились, а вот ребеночка все-таки родили. Ричард сейчас учится в Англии, так что весь этот ужас его так и не коснулся. Он вообще рос обычным ребенком, без особых желаний, даже мечты у него так и не появилось. Его пытались муштровать, как меня в его возрасте, и даже что-то получилось, но как-то без огонька, как будто весь запал вышел на меня. Впрочем, лучшие учителя, это лучшие учителя, так что своих сверстников он опережает сильно, как умом, так и чисто физически.
