Фундамент оптимизма - страница 35

Электроника дала возможность управлять мириадами механических сердец и мышц, соединенных в сложнейшие системы нервами-проводами. Управлять из одного командного пункта, которому, кстати, тоже не обязательно находиться тут же, рядом, в непосредственной близости от них. Это очень важно при нынешних масштабах производства, особенно там, где нежелательно тесное соседство технологических аппаратов и присматривающих за ними людей.

Сказанное лишний раз подчеркивает всю условность титулов типа «век пара и электричества», как величают XIX столетие в отличие от нынешнего, которому по традиции приклеивают свои яркие ярлыки, только с другими словами: атом, космос и т. д. Разве отправлены в музеи добрые старые паровые двигатели? Что же касается электричества, то оно и подавно не собирается сдавать позиции. Теперь оно стало работником не только физического, но и умственного труда. Слабые токи, дающие жизнь «электронному мозгу» и всей «нервной системе» связи, отнюдь не обесценили, не сделали второсортными сильные, питающие могучую мускулатуру электромоторов, наоборот, только увеличили их возможности, их практическую ценность.

Понятно, что при характеристике научно-технического прогресса на его теперешнем этапе нельзя игнорировать и другие направления, другие его стороны. Ведь сегодняшняя научно-техническая революция стала результатом многочисленных изменений, накопившихся за всю историю общества. Она вобрала в себя сдвиги в самых разных областях.

Возьмем химизацию. Да, это одна из самых заметных тенденций научно-технического прогресса. Химия еще не раз удивит нас и наших потомков своими дарами — новыми конструкционными материалами, полупроводниками, лекарствами, удобрениями, искусственной пищей… Но в ее технологических процессах опять-таки шагу не ступить без автоматики! Как и в энергетике.

«Век космонавтики»? Да, создание искусственных спутников, пилотируемых кораблей, межпланетных станций стимулирует развитие науки и техники, приносит ощутимые плоды всем нам (небесные метеорологи, ретрансляторы и т. д.). Но… Где-где, а уж тут-то вовсе ни к чему распространяться о роли автоматов — она и без того общеизвестна.

Так можно ли считать автоматизацию просто одной из тенденций научно-технического прогресса наряду с освоением космоса, развитием ядерной энергетики, химизацией и прочими направлениями? Разве она не главная черта, от которой зависит развитие едва ли не всех других областей?

А коли так, нам станет понятней, почему старт научно-технической революции относят к концу 50-х — началу 60-х годов.

Генеалогическое древо ЭВМ восходит к 1945 году, когда в стенах Пенсильванского университета (США) был сотворен «Адам счетно-решающей техники» — ЭНИАК (Electronic Numerical Integrator and Computer). Если он «родился в рубашке», то военного покроя: компьютер создавался по заказу артиллерийского управления американской армии и до 1955 года использовался в Центре баллистических исследований.

У нас разработка ЭВМ начиналась в 1949 году. Три года спустя уже работала БЭСМ — быстродействующая электронно-счетная машина.

«Кибернетические Адам и Ева» относятся к ламповому поколению. ЭНИАК, например, содержал 19 тысяч электронных ламп, делавших весь агрегат довольно громоздким сооружением, весившим не один десяток тонн. Но уже в 1959 году появляется второе поколение ЭВМ — транзисторное. Миниатюрные полупроводниковые «нейроны» позволяют уменьшить габариты электронного мозга, довести его вес до 200–400 килограммов, а заодно повысить быстродействие и надежность, сократить потребление им энергии.

К тому же времени получают всеобщее признание удивительные возможности «думающих» машин. Новые возможности, которые совпадают с новыми потребностями.

Без счетно-решающих устройств немыслимо управление народным хозяйством. Учетом должно было бы заниматься все население страны, планы поспевали бы не к началу, а уже по окончании срока, намеченного для их выполнения, если бы все необходимые для этого операции выполнялись без машин, «вручную» (разумеется, «с головой», но ведь наш мозг гораздо медлительнее электронного да и способен оперировать сразу лишь 10–20 факторами, а не сотнями и тысячами, как ЭВМ).