– Вроде на фото нос нормальный.
– Это потому, что он носом неприятности чует. Сам так сказал. Когда они на последнее дело шли, Полоскун сказал Дубовичу – это фамилия одноглазого, что не надо в артельную кассу лезть. А Федька его не послушал. В итоге оба срок получили.
– Похоже, Федька сейчас осматривается, инструмент подбирает. Мы у него набор отмычек изъяли, очень сложной и тонкой работы инструменты. Такой не каждый слесарь, даже высокой квалификации, сделает. Но слесаря мы тогда не нашли. Боюсь, как бы Федька проторенной тропой не пошел – к знакомому слесарю за инструментом.
– Да что там сложного, в отмычке? – удивился Андрей. – Видел я уже их у домушников.
– Э, не скажи.
Оперативник открыл свой сейф, где лежали папки с делами, и достал из глубины связку отмычек:
– Смотри. Железная трубка, на конце несколько колец. Поворачиваешь одно – бородка выдвигается. Медвежатник отмычку в замочную скважину вводит, потом ухом прижимается и бородки на слух подбирает. Дело долгое, иногда полночи уходит.
Андрей таких тонкостей не знал. Ну да, каждая служба имеет свою специфику.
– Ты молодец, Фролов, что важную новость сообщил. Лучше бы этот Федька загнулся в лагере. Он ведь по мелочи не работает, сам понимаешь. Если увидишь – не подходи, документы не проверяй. Проследи издалека – к кому пошел. Нам его берлога нужна.
– Коли он тертый калач, то меня вмиг просечет – на мне же форма.
– М-да, хвост он засечет сразу. Стукачей своих напряги.
– Попробую.
– И еще: если второго – Полоскуна – увидишь, обрати внимание, где он крутится. Он обязательно у какого-нибудь предприятия вертеться будет, узнавать – когда у рабочих зарплата. Ведь деньги из банка привозят. Вторая смена или ночная днем получить не успевает, и они в кассе хранятся. Вот такой момент они и выжидают. На больших производствах куш больше, но там охрана быть может и сейф посерьезней. В артелишке небольшой и охраны нет, как правило, и вместо сейфа ящик металлический. Добыча вроде легкая, а денег – кот наплакал.
– Понял, присмотрюсь.
– А я на разводе других постовых сориентирую.
Оперативники задействовали всех сотрудников – от паспортного стола до постовых. Им показали фото Одноглазого и Носа. Федька приметный, и если кто его встретит – сразу опознает.
После службы Андрей пришел домой, поужинал и позвонил Вале. Когда у него была возможность, он звонил ей по вечерам. Встречались они только по воскресеньям. В обычные дни Андрей приходил со службы поздно, Валентина проверяла тетради своих учеников, и гулять было некогда.
Зато в выходной день они бродили в парке Горького, ходили в кино. Новые фильмы выходили в прокат крайне редко, и каждый был событием в культурной жизни. Обсуждали дома выход на линию первых двадцати новых автобусов – красно-желтых, пахнущих краской. Ведь в войну почти весь автотранспорт, что городской, что колхозный, был мобилизован для нужд армии.
Они решили встретиться завтра, поскольку день был воскресным. Андрей нарядился в костюм, обулся в новые ботинки. Конечно, было немного прохладно, и легкое пальто не помешало бы – но не было. У Исаака Соломоновича, соседа, пальто только зимнее, и в нем жарко.
Немного поразмыслив, Андрей положил в карман брюк «вальтер». Пистолет, если он находится в брючном кармане, прикрыт полой пиджака, и его не видно.
На трамвае он добрался до дома девушки, взбежал на третий этаж и позвонил.
Дверь открыл полковник, который приходил в отделение милиции и склонял Андрея к учебе:
– Тебе что, сержант?
Из глубины квартиры донесся девичий голос:
– Папа, это ко мне пришли, а я еще не готова. Пусть Андрей подождет в гостиной.
– Значит, ты Андрей?
– Так точно.
– Оставь солдафонство, ты не на службе. Вытирай ноги и проходи.
Андрей вытер ноги о коврик, лежащий у порога, и прошел в гостиную.
Обстановка ее была солидной. Шкаф резной, стол темный, дубовый, в углу на тумбочке – радиоприемник «Телефункен» трофейный. Стулья в белых чехлах, в другом углу – диван, обитый натуральный кожей. Сразу видно, начальник живет.
Андрей немного оробел. Квартира большая, пожалуй – как вся коммуналка, в которой он живет у тетки. Почему-то подумалось: «Вот если на Валентине женюсь, куда ее вести? Она ведь привыкла жить в роскошной квартире, и я не смогу предоставить ей такое жилье и такую обстановку». Ему сразу стало как-то не по себе, поговорка на ум пришла: «Не в свои сани не садись». А следом за ней – другая: «Не по Сеньке шапка».
