— Как ты себя чувствуешь, Чарльз? Наверное, перебрал вчера и сегодня плохо соображаешь?
— Что вы, сэр, конечно же нет! — отвечал растерянно Тревор.
— А по-моему, ты свихнулся!
— Ничего подобного! То есть…
— Так оно и есть! Никогда прежде, за все три года, ты ни разу не просил меня опекать моих назойливых родственников! Тем более потворствовать таким попрошайкам.
— Я уверен, они не такие, сэр! Может быть, они и небогаты…
— Попрошайки, — твердо повторил лорд, — Если считается, что моя сестра бедствует, обитая на Гросвенор-плейс, что же можно сказать о людях, которые живут на Верхней Уимпол-стрит? И если, — он взглянул еще раз на конверт, — если эта Ф. Мерривилл — дочь одного из дальних родственников, с которым я когда-то едва был знаком, то наверняка у нее нет ни гроша и она надеется исправить это с моей помощью.
— Нет, нет! — воскликнул Тревор. — Я не стал бы потворствовать таким людям!
— Я тоже, — согласился лорд, и его бровь насмешливо поднялась. — Это твои друзья, Чарльз?
— Я никогда прежде не видел их, сэр, — ответил Тревор, задыхаясь. — Неужели я должен уверять вашу светлость в том, что считаю неприличным подсовывать таким образом вам своих знакомых!
— Не принимай мои слова близко к сердцу! Я не хотел тебя обидеть, — сказал Алверсток примирительно.
— Я понимаю, сэр, — успокоившись, ответил Тревор. — Прошу простить меня! Дело в том, что… Лучше я расскажу, как произошла моя встреча с мисс Мерривилл!
— Валяй! — согласился Алверсток.
— Она сама привезла письмо, — начал Тревор. — Экипаж подъехал как раз в тот момент, когда я заходил в дом: видите ли, сегодня у меня почти не было работы и я решил, что вы не возражали бы, чтобы я вышел купить себе новый галстук.
— Кто это вас надоумил?
Его строгий секретарь еще раз улыбнулся.
— Вы, сэр. Короче, мисс Мерривилл вышла из экипажа с письмом в руке, когда я поднимался по ступенькам. Так что…
— Ага! — перебил его Алверсток. — Без лакея! Значит, экипаж нанятый.
— Этого я не знаю. В любом случае я, представившись как ваш секретарь, спросил ее, чем могу быть полезен, мы разговорились… и я пообещал передать вам это письмо.
— И проследить, чтобы я его прочел, — добавил Алверсток. — Опиши же мне эту очаровательницу, Чарльз.
— Мисс Мерривилл? — переспросил Тревор, явно растерявшись. — Но я особенно не разглядывал ее, сэр! Она очень вежлива, держится непринужденно, но, уж конечно, она не из тех, кого вы называете попрошайками! Потому что, — он сделал паузу, стараясь припомнить облик мисс Мерривилл. — Я не очень разбираюсь в таких вещах, но мне показалось, что одета она была элегантно. Довольно молодая, но ее нельзя назвать юной. Или даже, — задумчиво добавил он, — просто юной.
Он глубоко вздохнул и благоговейно произнес:
— С ней была еще одна девушка!
— Вот как? — с интересом отозвался Алверсток.
Тревору, похоже, было трудно подобрать слова, но после небольшой паузы, когда он, очевидно, вызывал в памяти то божественное видение, он сказал с серьезным видом:
— Сэр, я никогда в жизни не видел и даже не мечтал когда-нибудь увидеть такую очаровательную девушку! Ее глаза! Такие большие и такой голубизны! А волосы! Блестят как золото! Прелестный маленький носик и чудесный цвет лица! А когда она заговорила…
— А какие у нее ножки? — перебил его маркиз.
Тревор покраснел и смущенно засмеялся.
— Я не видел ее ножек, так как она оставалась в экипаже. Особенно меня поразило кроткое выражение лица и нежнейший голос. Вообще, в ней было что-то очень трогательное, если вы понимаете, что я имею в виду!
— Очень смутно.
— Да, но, понимаете, когда она наклонилась вперед, улыбнулась и попросила меня передать вам это письмо, я не смог ей отказать, хотя и предполагал, что вряд ли оно будет интересно вам.
— Ты ошибаешься, Чарльз. Признаться, ты не вызвал во мне особого желания знакомиться с мисс Мерривилл, но встретиться с ее спутницей я был бы не против. Кстати, кто же она такая?
— Я точно не понял, но мне показалось, что она сестра мисс Мерривилл, хотя они и непохожи. Мисс Мерривилл называла ее Черис.
— Что настраивает меня против мисс Мерривилл еще больше. Из всех этих дурацких уменьшительных имен Керри, на мой взгляд, самое отвратительное.
