— Согласен, но оказывается, вы подозревали меня в этом недостойном занятии!
— Да, но я знала, что вы могли пойти на это из добрых побуждений, — заверила она его.
— Хуже! Вы считали меня пошляком.
Она рассмеялась.
— Ни в коем случае! Но кто же тогда выдумал эту историю? И зачем? Клянусь, я никогда не пыталась уверить кого-нибудь в том, что мы богаты; знаю, что и Черис на это не способна. Когда миссис Паракомб завела разговор о Грейнарде и сказала, что хотела бы взглянуть на этот роскошный замок, я сказала ей все как есть.
— Теперь мне ясно, почему я попал под подозрение! — вызывающе проговорил он.
Это было так неожиданно, что она задохнулась.
— Меня всегда поражает, о чем только некоторые сплетники не стесняются рассказывать молодым девушкам, — продолжал лорд печальным голосом.
— Уж коли на то пошло, — разгорячилась Фредерика, — меня всегда поражает, о чем только вы не стесняетесь рассказывать мне, кузен! Вы просто невыносимы!
Он вздохнул.
— Увы, я знаю, и это не дает мне спокойно спать по ночам.
— Ну это уж вы хватили через край, милорд! — сказала она, прежде чем он успел остановить ее. И поспешно добавила, увидев, как удивленно взлетели его брови: — Как обычно говорит Гарри!
— Ах вот как! Но подобные выражения не подобает употреблять благовоспитанным барышням.
Осознав свою оплошность, она уже хотела извиниться, но заметила насмешливый блеск в его глазах и вместо этого сказала:
— Несносный! Почему вы не можете говорить серьезно!
Он рассмеялся.
— Хорошо, давайте поговорим серьезно. Вы хотите знать, кто распускает эти слухи о вашем мнимом богатстве?
— Да, и что теперь делать?
— Ничего не делать. А что до того, кто запустил эту сплетню, я знаю не больше вашего и не вижу причин особенно из-за этого волноваться. А если вы хотите говорить серьезно, то позвольте мне дать вам совет: вам надо пресечь ухаживания Оллертона за вашей сестрой.
Она встрепенулась.
— Почему?
— Потому, моя наивная, что он из тех, кого называют волокитами.
Она кивнула.
— Хорошо, что вы мне сказали, ведь я и сама так думала. Должна сказать, он так учтив и предупредителен, так безупречно ведет себя, но иногда слегка выходит за рамки приличий. Хотя другие, еще более воспитанные джентльмены, тоже позволяют себе слишком много!
— Да, есть такие, — согласился он. — А кто его с вами познакомил?
— Миссис Даунтри, на вечере у леди Джерси. Поэтому я и решила, что ошибаюсь в нем.
— Вот оно что! — сказал он. — Так, так!
Глаза его зажглись любопытством. Он отомкнул свою табакерку, взял щепотку табаку и вдруг рассмеялся. Встретив ее вопросительный взгляд, он сказал:
— Кто бы мог подумать, что мое покровительство вам будет таким занятным.
— Еще бы! — с готовностью набросилась Фредерика. — Сначала я не знала, но теперь поняла, что вы пошли на это просто потому, чтобы взбесить леди Бакстед.
— И вы осуждаете меня?
Она не уловила иронии в его вопросе.
— Ну, не так, как должна бы. Но вы-то думали просто развлечься!
— Совершенно верно! Но я не предполагал, что меня так живо заинтересуют дела Мерривиллов!
Он помолчал, но прежде, чем она успела ответить ему в том же духе, строго спросил:
— А что это за странный тип в полосатом жилете вчера провожал вашу сестру?
— Мистер Натли! — проговорила она с отчаянием в голосе.
— Что это за мистер Натли, черт возьми?
— Наш сосед! Очень порядочный молодой человек, влюбленный в Черис, но совершенно ей не пара! Он просто чахнет от любви! Присылает цветы и часами поджидает, когда она выйдет из дому в сопровождении одного только Оуэна! — с горечью поведала Фредерика.
— О боже! А ей он нравится?
— Нет, конечно же, не нравится! Дело в том, что она не может заставить себя оттолкнуть его! И если вы думаете, что можно ее убедить, что чем раньше это сделать, тем будет лучше для него же, то вы ее не знаете. Она на редкость чувствительна и…
— …и поступает на редкость глупо, — нетерпеливо перебил он ее.
— Да, и это правда, — со вздохом согласилась она. — Как жаль, что она такая размазня, ведь кто угодно может разжалобить ее. Признаться, меня это очень беспокоит.
Она озадаченно покачала головой, а он сказал:
