— Черис самая красивая девушка в Лондоне, с чудесными манерами и замечательным характером. Ее нельзя назвать очень умной, но умоляю, разве мужчинам когда-нибудь нравились умные женщины?
— Это не единственная причина, по которой она не согласилась, — ответил он. — У нее не было цели заключить такой брак, и даже не было особого желания вращаться в светском обществе. — Он улыбнулся Фредерике, слегка лукаво.
— Вы бы ни за что не поверили, правда? Это было вашей целью, — нет, не для себя! — и это вы гордились тем, что она вызывает у всех такое восхищение. Ее же это не трогало. Однажды она сказала мне, что жить в провинции ей нравится больше, чем в Лондоне, потому что здесь на нее смотрят во все глаза! Вашей сестре больше нравились провинциальные балы, чем лондонские, потому что ей гораздо удобнее танцевать со старыми друзьями, чем с совсем незнакомыми людьми. И это я услышал от девушки, за которой ухаживали самые завидные женихи Лондона! Я никогда не скрывал от вас, что считаю ее ограниченной куколкой, но надо отдать ей должное: она абсолютно не тщеславна!
— Я не стремилась найти ей блестящую партию, а только… но что толку повторять то, что я вам столько раз уже говорила!
— Я помню. Вы хотели, чтобы она жила в комфорте. Но ее понятие о комфорте отличается от вашего, Фредерика. Она послушная девушка и, наверное, очень обрадовала бы вас, выйдя замуж за молодого Нейвенби, если бы не влюбилась в Эндимиона.
— И была бы счастлива!
— Возможно. К несчастью, она встретила Эндимиона, и оказывается, с того самого момента ее выбор был сделан.
— Вздор! Если бы вы знали, сколько раз она забывала о своих увлечениях так же быстро, как влюблялась.
— Верю. Но следовало вам заметить, дитя мое, что за ней ухаживало множество блестящих молодых людей, гораздо более галантных, чем Эндимион, но она не разлюбила его. Так что, может быть, этот брак окажется не таким уж обреченным. Правда, устроили они это все, мягко говоря, не самым лучшим образом, а вот это как раз то, о чем позаботиться должны мы. Надо представить все в самом приличном виде.
— Если только это возможно, — с сомнением сказала Элиза.
— Это невозможно. Только представьте! — сказала Фредерика. — Объявления о помолвке не было, гостей на свадьбу не приглашали, и состоялась свадьба за два дня до нашего отъезда из Лондона! Ну как можно скрыть такой скандал?
Алверсток щелкнул крышкой своей табакерки и взял оттуда крошечную щепотку табака.
— Трудно, признаю, но возможно. Я не могу прямо сейчас сообразить, как объяснить отсутствие объявления о помолвке, только если свалить все на Лукрецию? Как ты думаешь, Элиза? Я с удовольствием так и сделал бы, если тебе кажется, что это сработает.
Фредерика не смогла удержаться от улыбки.
— Вы невыносимы, — сообщила она ему. — Интересно, а как это можно сделать?
— О, просто представить ее как главную противницу этой свадьбы! Она так опасно заболевала при одном упоминании об этом, что один вид объявления расстроил бы ее!
— Хотя новость о тайной женитьбе Эндимиона сразу же вернет ее к жизни! — саркастически заметила Элиза.
— Как хорошо, что ты поехала со мной! — радостно заметил лорд. — Ты можешь оказаться очень полезной! Попробуй-ка везде растрезвонить, почему обручение проводилось тайно, и только ближайшие родственники присутствовали на свадьбе, — Он стряхнул крошки табака со своего рукава. — Поскольку семья невесты понесла недавно тяжелую утрату, церемония была очень скромной. Мы сделаем сообщение об этом.
Леди Элизабет неохотно согласилась:
— Да, это можно сделать. Но почему тогда не было на свадьбе Лукреции?
— А она была на свадьбе.
— Ты не заставишь ее сказать это.
Ироническая усмешка искривила его губы.
— Хочешь пари?
— Нет! — решительно сказала Фредерика. Вы хотите сказать, что вы… что будете шантажировать ее, я этого не вынесу! К тому же это бесполезно, вы сами знаете! Забудьте об этом, я так глупо поступила, что вовлекла вас во все это! — Она подняла свой твердый подбородок. — Я должна смириться с тем, что случилось, потому что знаю, что сама во всем виновата. Только бы она не пожалела, только бы люди не отвернулись от нее.
