— Воскрешение из мертвых, — с мрачной торжественностью произнес голландец, следя за тем, как его команда пробуждается от могильного сна.
Через пару минут уже ничто не напоминало о тишине, что еще недавно царила здесь, окутывая, словно саваном, это плавучее кладбище.
Корабль-призрак ожил.
Стали слышны голоса, ругань, смех.
Матросы выкатили на палубы несколько винных бочек, наполнили кружки. Захмелев, стали горланить песни.
Голландец с Крюгером неспеша переходил от одной группы матросов к другой, перекидываясь с ними фразами. Раскрасневшиеся матросы поднимали кружки во славу своего капитана, и посмеивались за его спиной над его неуклюжим спутником, который неловко передвигался по качавшейся палубе в своих тяжелых ботинках. В адрес Крюгера сыпались язвительные шутки.
Один из матросов запустил ему в спину бутылкой и, когда Фредди обернулся, сказал:
— Эй, приятель! Позволь приделать к твоей шляпе остов от селедки. Ты бы стал похож на знатного вельможу, — и бросил ему в лицо рыбью голову.
Его приятели дружно загоготали.
Лицо Крюгера перекосилось от гнева. Пальцы-ножи перчатки угрожающе зашевелились. Он направился к матросам, чтобы проучить наглецов, посмевших над ним надсмехаться.
Капитан в этот момент был увлечен беседой с коком, которому доказывал преимущество копченой рыбы над вяленной, и потому не обратил внимания на возникшую ссору.
И лишь когда хохот за его спиной усилился до громового, он с удивлением оглянулся. Растолкав толпу матросов, сгрудившихся вокруг бочки с ромом, он увидел торчащие из нее ноги. По бросившимся в глаза аляповатым ботинкам голландец сразу опознал их владельца.
— Вытащите его! — сказал он. — Мой гость и без того пил сегодня весь вечер.
Слова капитана вызвали новый всплеск смеха. Двое матросов хотели было схватить Крюгера за ноги, чтобы извлечь его из бочки, но оттуда вдруг повалил густой и едкий пар.
Матросы отпрянули.
На поверхность неожиданно выскочило змееподобное чудовище с человеческой головой и в шляпе. Его глаза были налиты кровью и горели жаждой мести. Огромный змей с лицом Фредди Крюгера вглядывалось в окружающих его матросов, подбирая себе жертву.
— Все-таки он слишком много выпил, — заметил голландец, невозмутимо посасывая трубку.
Матросы ответили взрывом хохота. Первоначальный испуг мигом улетучился. Теперь они откровенно потешались над Крюгером.
У Фредди от охватившей его досады с головы свалилась шляпа и упала в ром. Он, естественно, захотел ее поднять, но внезапно обнаружил, что не в состоянии это сделать по причине отсутствия рук. Шляпа описывала вокруг него медленные круги, дразня его своей близостью и недоступностью.
Без шляпы на голове Фредди Крюгер всегда чувствовал себя чуждым самому себе, просто каким-то брошенным сиротой.
Он уже не реагировал на одутловатые физиономии беснующихся перед ним матросов. С головой окунувшись вглубь бочки, он выскочил затем в том месте, где, по его предположению должна была проплывать его шляпа. Но промахнулся.
Разгадав его намерения, матросы совсем уже покатились со смеху. А один из них заорал:
— Ставлю два гульдена против одного, что он попадет головой в шляпу не раньше, чем с седьмого раза!
Матросы азартно заспорили. Ставки росли. Все хором считали количество выныриваний змея. А Крюгер как назло раз за разом промахивался.
— Ставлю на чертову дюжину! — громко объявил капитан Летучего Голландца и, когда Крюгер появился на поверхности в тринадцатый раз, поймал его шляпу и надел ему на голову.
Вновь обретя свой любимый головной убор, Крюгер успокоился. На его измученном лице даже промелькнуло некое подобие улыбки. Пар над бочкой на какое-то мгновение потемнел, змееобразное чудовище исчезло в этой густой пелене, а когда муть развеялась, то все увидели Крюгера стоящим по пояс в бочке в своем обычном обличии.
— Помогите ему выбраться, — приказал голландец.
Два дюжих матроса подхватили Фредди под руки и перенесли на палубу.
Под Крюгером стала растекаться ароматная лужица. Брюки и свитер были мокрыми насквозь.
— А ромом от него разит… — ехидно произнес кто-то, втянув носом воздух.
Все засмеялись. Крюгеру надоело корчить из себя оскорбленную невинность, и он тоже криво улыбнулся.
