На фоне этих успехов казалось несущественным, что республиканцы все еще предпринимали атаки под Теруэлем, а в зимний период втянули своего противника в бои, продолжавшиеся девять недель. Франко не только восстановил первоначальное положение, но и к концу зимы благодаря Оргасу и другим соратникам выставил 582 000 солдат против 492 000 солдат противника.
Прежде чем приступить к подробной разработке оперативной цели на 1938 год (расчленение территории, занятой противником, путем наступления широким фронтом до побережья Средиземного моря), каудильо создал правительство, способное нормально функционировать. Только теперь большинство осознало, что Франко давно уже является главой государства.
Поначалу его решение можно было лишь констатировать, но не оценить по достоинству. Проведенный позднее анализ выявил удивительные результаты. Кадровый военный, совершенно не искушенный в такого рода хитростях, не просто сформировал кабинет, но и представил образец высокого политического искусства, достоинств которого не умаляет даже то, что в нем явно просматриваются советы и рекомендации Рамона.
Франко умело согласовывал мероприятия в различных сферах коалиционной, военной, экономической и социальной политики, которые заранее обдумывал в течение длительного времени. Особенно удался ему недвусмысленный намек на форму дальнейшего государственного устройства. Пышная церемония приведения нового кабинета к присяге состоялась в старинном монастыре Их Католических величеств[32] и показала, что Испания станет монархией без короля (обстоятельство, едва ли понятное в тот момент альфонсистам и карлистам, однако уже определившее дальнейший ход событий).
В кабинете — коалиционном правительстве, если допустимо выразиться таким образом, — были представлены все политические группировки национальных сил Испании: в первую очередь, разумеется, военные, далее — старые и новые фалангисты, а также альфонсисты и карлисты. Министры в большей или меньшей степени представляли интересы существующих институтов и сословий (армия и церковь, финансовая элита и крупные землевладельцы, мелкое крестьянство и рабочие), однако в первую очередь все же волю каудильо. Николас Франко, который имел административные способности, но не обладал политическим талантом, не вошел в кабинет, а был послан братом в Лиссабон в качестве посла. Должность вице-президента и министра иностранных дел каудильо поручил графу Гомесу Хордане. Поистине ключевую позицию занял Рамон Серрано Суньер>{48}, ставший министром внутренних дел.
На фигуре Хорданы сконцентрировались надежды приверженцев короля, которым осторожно льстил сам Франко: он вернул Альфонсу XIII гражданство и собственность семьи Бурбонов. От Серрано Суньера сельскохозяйственный и промышленный пролетариат ожидал улучшения своего положения. И в сфере социальной политики Франко также сделал многообещающее заявление о своих намерениях: Хартия труда от 9 марта 1938 года>{49}.
Разумеется, ее провозглашение должно было также стать средством пропаганды войны, привлекательным для «красных испанцев» из другого лагеря, в котором после провала в Теруэле вновь происходили перемены. Агенты Коминтерна Пальмиро Тольятти, Эрнё Герё и Витторио Кодовила требовали отставки министра обороны Прието. Правительство Негрина должно было быть реорганизовано, тем более что силы национальной армии во главе с генералом Фиделем Давилой полностью заняли Арагон.
По-видимому, в Кремле помощь красной Испании считали менее целесообразной, чем когда-либо; ведь великая чистка все еще продолжалась. Однако Советский Союз отказывался от взятых на себя обязательств так же неохотно, как и Италия. Разница состояла лишь в том, что Сталин, который, в конце концов, все же бросил испанских республиканцев в беде, по крайней мере, завладел их золотым запасом, в то время как Муссолини остался ни с чем.
Превосходную сделку совершил Гитлер. В ответ на свою продуманную и регулярную помощь национальным силам Испании он стремился не требовать скорого решения, а, по возможности, отложить его. Чем дольше продолжалась война, тем больше экспортно-импортная фирма HISMA-ROWAK, основанная исключительно с этой целью, могла пользоваться монополией на добычу руды в Рифе с пользой для вооружения Германии, тем больше находилось возможностей для подписания секретных протоколов и обеспечения тем самым Германии привилегированного положения на Иберийском полуострове.
