Не нашла республика способа улучшить условия труда и жизни промышленного пролетариата. Уже в конце 1931 г. трудящиеся помимо экономических требований выдвигали и политические, настаивая на смене правительства. В Лагранье, Кадисе, Бодахосе выступления рабочих превращались в бои с силами правопорядка. Формирования гражданской и штурмовой гвардии с согласия властей устраивали кровавые разгоны демонстраций. Стачечное движение непрерывно возрастало: если в 1931 г. в выступлениях участвовало свыше 1,5 млн человек, то в 1932 г. — только в январе количество бастовавших достигло 1 млн человек.
Резко снизились показатели в ряде отраслей промышленного производства и добычи полезных ископаемых. К примеру добыча каменного угля снизилась от 7,1 млн тонн в 1930 г. до 5,9 млн тонн в 1933 г. Продолжалось падение курса писеты: с 1930 по 1932 г. она потеряла около трети своей стоимости, что представляло абсолютный рекорд за предшествовавшее десятилетие.
Политические реформы республиканского правительства тоже не отличались результативностью и не вызывали большого энтузиазма в стране. Уступка одним общественным слоям порождала бурное негодование других. Так, предоставление даже ограниченной автономии Каталонии вызвало бурю негодования сторонников «единой и неделимой», от военных до либеральной интеллигенции.
Проблема каталонского национализма оказалась самой больной точкой республики. С одной стороны, только каталонские сепаратисты были до конца последовательными сторонниками демократии, поэтому руководству республики необходимо было ладить с ними, с другой, — предоставление Каталонии автономии давало традиционалистам возможность упрекнуть реформаторов в предательстве интересов единой Испании и отталкивало многочисленную категорию населения от правительства. Республиканские власти сделали выбор в пользу сепаратистов. Каталония получила право сформировать собственное правительство. Его возглавил полковник Масиа, непременный участник прежних заговоров и мятежей против Мадрида. Таким шагом центральное правительство возмутило многих испанцев, а заодно пробудило желание получить аналогичные права у населения других окраинных территорий страны.
Республика обманула всех, кто ее поддерживал, и доказала правоту тех, кто был против ее провозглашения. В противовес сосредоточившимся в правительстве левым республиканцам и социалистам в обществе началась активизация оппозиционных сил. В 1933 г. возникла СЭДА (Испанская конфедерация автономных правых) — массовая партия традиционно-католического толка, деятельность которой была направлена на парламентскую борьбу против республики. Новая партия могла рассчитывать на поддержку большинства общественных организаций центра и правого крыла. Кроме того, ее поддерживали последователи организаций, нацеленных на насильственную ликвидацию существующего режима, такие, как созданная в 1931 г. ХОНС (Хунта наступления национал-синдикализма) и образовавшаяся осенью 1933 г. «Испанская фаланга», возглавляемая сыном покойного диктатора Хосе-Антонию Примо де Ривера. Так закладывались основы националистского движения, к которым по мере углубления кризиса присоединялись другие общественные организации.
На состоявшихся в ноябре 1933 г. выборах Испания, уставшая от пустоцветных реформ, экономической бездарности и политического беспредела умеренных, проголосовала за правых и правоцентристов: из 3,5 млн человек, участвовавших в голосовании, 3 365 700 голосов получил блок, возглавляемый СЭДА, а 2 051 000 бюллетеней досталось центру. Полученное большинство в кортесах позволило правым сформировать свое правительство. Начавшийся после этого период получил у испанских левых название «черного двухлетия».
Вернемся к нашему герою и посмотрим, как складывались его отношения с республиканским режимом. Либералы не простили Ф. Франко его откровенной оппозиционности в дни установления республики. М. Асанья предлагал закрыть академию в Сарагосе, предпочитая перекрыть приток квалифицированных кадров в армию, но не допустить руководство учебным заведением человеком, чья неприязнь к новой власти была столь очевидной. После закрытия академии генерала Франко назначили командиром 5-й дивизии в той же Сарагосе, но на короткий срок. Рассчитывая, что опальный генерал, польстившись на оплачиваемое безделье, подаст в отставку, военное министерство, сняв его с командования дивизией, медлило с новым назначением. Ожидания не оправдались: Ф. Франко не спешил уходить в отставку и отговаривал других, кто обращался к нему за советом. Наконец, последовало решение правительства о направлении генерала в Ла-Корунью, где дислоцировалась 15-я пехотная бригада, знакомая Франко по лейтенантской юности.
