Стефан вытаращил на нее глаза. Эта девочка-женщина его дочь? Мысли об общем с Розой малыше глубоко тронули его. Он размяк и стал уязвимым.
— У меня был тяжелый день. Я устал, — признался он наконец. — Я люблю тебя очень, очень. Я хочу для тебя самого лучшего.
— Знаю. Я знаю, как сильно ты меня любишь, как неустанно заботишься и стараешься делать все, чтобы я не чувствовала так остро потерю матери. Не каждый папа перестроил бы всю свою жизнь, чтобы сбылись мечты дочери.
Стефан отрывисто кивнул и потер глаза. Слезы жгли их.
— По-моему, что-то попало мне в глаза, — солгал он. — Они слипаются.
В тени розового сада матери Роза протянула руки к луне. Когда-то давно девочкой она просила луну прислать ей фей, чтобы они обнимали ее и любили, раз матери не было рядом.
Руки упали, и она сжала их в кулаки. Почему Стефан открыл дверь в прошлое? Оно так долго не давало о себе знать. И она чувствовала себя в безопасности.
Отец наблюдал за ней с кухонного крыльца. Она знала, что он беспокоится.
— Он не похож на других, Роза, — ласково проговорил Маури. — Стефан хороший человек. Он надежный, точно скала. Он поймет, если ты все расскажешь. Есть вещи, о которых нельзя молчать, и, кажется, пришло время все рассказать. Прошлой ночью ты не явилась домой. И Силвестр Фрэнк сказал, что сегодня утром видел твой пикап у дома Донатьенов. Иди сюда и сядь рядом со мной.
Когда Роза села на ступеньку рядом с ним, он взял ее руку.
— Мне следовало быть с тобой, Роза. Но меня не было. Тебе пришлось заботиться о доме, обо мне и о бизнесе. А ты была совсем ребенком. Жалкая, оборванная маленькая девочка с зубочистками вместо ног.
— Мы со всем справились, папа.
— Ты все сделала прекрасно. Не я. — Он погладил ее руку. — Я был эгоистом. Бутылка помогала мне убегать от боли. Я знал, что твоя мать хотела путешествовать. Но я никогда не баловал ее. Работал, как черт, забывая обо всем на свете. Иветт много рассказывала о Стефане, Он добился успеха там, где я потерпел поражение. Этому мужчине можно доверять. Пожалуй, тебе, Роза, пора подумать о том, чтобы устроить свою жизнь. Не беспокойся обо мне. У меня свои планы.
— Можешь рассказать мне о них?
Она стрельнула в него взглядом и улыбнулась.
— Нет. Но могу сказать, что в этом городе нелегко найти укромный уголок.
— Иветт?
Маури уклонился от прямого ответа.
— Конечно, она открыла мне глаза на многое. Дело в том, Роза, что жизнь — это движение. Держу пари, что в доме звонит телефон. Это тебе. Лучше ответить.
— Я в нашей постели, — прозвучал в телефонной трубке голос Стефана.
— В нашей постели.
Роза задрожала, хотя в ее спальне было не холодно.
— Я тоскую по прошлой ночи, — проурчал он. — Я мечтаю поцеловать каждый дюйм твоего тела. Почему прошлым вечером ты пришла ко мне?
— Ммм, что?
— Почему прошлым вечером ты пришла ко мне? Ты сказала, что хочешь поговорить.
— Я хотела узнать, извинился ли ты перед Майком, и отдать чек за крышу.
Тишина в трубке показалась ей угрожающей.
— Стефан?
— Как ты и требовала, я вернул деньги. Вопрос с крышей не подлежит обсуждению. Мне так хотелось принести тебе завтрак в постель. Наверное, это были бы блинчики с клубникой.
— Перестань говорить «постель».
— В чем дело, Роза? — после недолгого молчания пробормотал Стефан.
Ее тело ныло, а Стефан был слишком далеко.
— Я прекрасно провела время, я хотела тебе это сказать… Но я… ммм… знаешь ли, не каждый день просыпаюсь в постели с мужчиной.
— Знаю. Вероятно, нам следует это как-нибудь повторить. Спокойной ночи, дорогая.
Раздался щелчок. А Роза держала в руках трубку и не сводила с нее глаз. «Дорогая». Ее в первый раз в жизни назвали так. Все говорили просто «Роза». И ей нравилось быть просто Розой — так спокойнее. Роза устроилась поудобнее в постели, наблюдая, как ночной ветер играет кружевной занавеской. Она не могла забыть Стефана. Он был так нежен той ночью. Она не сможет пережить его потерю. Решившись, Роза набрала номер его телефона.
— Нет. Я все это уже проходила. Не хочу больше. И прямо на этом месте, Стефан, нам надо остановиться. Ты видел, как я сбежала сегодня утром. Я не хотела, но… сбежала.
