— За правду пострадал? — всё так же насмешливо выспрашивала она.
— Вы меня не пытайте, — сказал Юра. — Я и надерзить могу. За правду…
— Привет! — послышался сзади полувопросительный, смешливый девчоночий голос.
Юра повернулся и увидел младшую сестру хозяйки дома — он сразу это понял. Взрослая, высокая, а как девочка: то ли потому, что с чёлкой, то ли потому, что рыжая и в веснушках. Очень похожа на Юры Иксова мать, когда та была помоложе — на фотографиях у дяди Кости. Только рыжая и в очках. Она разглядывала Юру.
— А ты дерзкий, да? — спросила вдруг она удивлённым и наивным голоском. — Ты и мне надерзить можешь?
«Одного поля ягода», — подумал Юра, не зная, что ответить.
А рыжая уже шутила тоном ворчливой пенсионерки:
— Хорошая смена растёт, ничего не скажешь.
— А я к вам в сменщики не набиваюсь! — брякнул Юра, да ещё вдруг добавил: — На фига мне такая сменщица.
— Ой, верно! — восхитилась рыжая. — Дерзить ты умеешь. — И без всякого перехода произнесла теперь уже почтительно-опасливым тоном: — Будем знакомы. Меня зовут Капитолина Николаевна. А тебя?
— Тоже мне Николаевна! — еле слышно, смущённо проворчал Юра (нет, не располагала почему-то эта особа к имени и отчеству), но на вопрос ответил: — Юрий. Тёзка вашего племянника.
— Так ты наш родственник! — непритворно обрадовалась рыжая. — Слышишь, Юра? — обратилась она к племяннику. — У тебя ещё одна тётка объявилась. Или я ослышалась? — лукаво добавила она.
— Да ну вас, — смущённо отмахнулся Юра Голованов.
А рыжая Капитолина вдруг, как ни в чём не бывало:
— Ну, а чего вы не играете?
— У тебя есть какая-нибудь игра? — спросил Юра тёзку. — Штанга или шахматы?
— Нет, — ответил Юра Икс.
— У нас есть настольный теннис, — сообщила Ольга Николаевна.
— Стола нет, — уныло возразил ей сын.
— Стол есть, — заявила вдруг Капитолина. — Тот самый, рококо. С моей виллы.
— Капа! — урезонивающе сказала старшая сестра.
— Я что-то не пойму, — сердито ответствовала младшая, — ты мне его подарила или как?
— Дурочка! Он же неподъёмный.
Капитолина в ответ на это надула щёки и резко дунула, отчего густая, но лёгкая чёлка её колыхнулась и снова легла на место. Проделав это, Капитолина чуть ошарашенно улыбнулась, словно очнулась от не очень серьёзного потрясения.
Всем стало весело.
— Идём! — скомандовала Капа.
Все двинулись в глубь участка. За основным домом оказалась «вилла» — небольшой домик-времянка. А в нём искомый стол: старинный, массивный, из целикового орехового дерева.
— Стол эпохи Людовика Четырнадцатого из родового поместья Туган-Барановских, — неожиданно голосом экскурсовода объявил до того молчавший Юра Икс.
«Грамотный малый», то ли с уважением, то ли с неудовольствием подумал Юра Голованов, «Трудно будет договориться».
— Ну, вы, слабосильная команда! Не зевай, тётушка! Оля! Ну-ка, дружно взяли!..
И, похоже, от её слов у всех прибавилось сил. Особенно у Юры Голованова. Отчего бы это? Да смешно подумать — от звонкого Капиного голоса, от её насмешливого взгляда снизу вверх, сквозь чёлку, когда она, присев, ловко отчиняла вторую половинку двери.
По габаритам стол идеально подходил для пинг-понга. Только слишком уж он был шикарным. И, наверно, очень старинным — весь в резьбе, в бронзовых шишечках, завитках. Наверно, когда-то за ним обедали очень богатые люди, и то, пожалуй, по большим праздникам. Такой стол в наше «время стрессов и страстей», которое «мчится всё быстрей», просто не успели бы сделать. Старый стол-аристократ, однако, смолчал, когда прямо к его живому благородному телу прикрепили сетку. И даже тогда, когда по нему заскакал твёрдый белый шарик.
Игра началась: справа — Юра, слева — Капитолина, судья — Юра Икс, зритель — Ольга Николаевна.
Юра с удивлением смотрел на гибкую фигуру Капитолины. Когда он, отражая её удар, пульнул шарик в кусты акации — лишь бы отбить, рыжая Капа, не успел Юра глазом моргнуть, сама сиганула за шариком.
«Такая вот ерунда — пинг-понг, а сколько веселья», думал Юра, отбивая шарик. «Р-раз! Похоже, скучно тут у них, если они так веселятся. Даже такой шикарный стол вытащили. Р-раз! Живут одни, «капитан» давно отчалил. Р-раз! Пора действовать: пойдём, Юрий Константинович. Р-раз! Прогуляемся, поговорим за жизнь…»
