Непонятное для меня поначалу отсутствие активной движухи на фронтах объявленной войны прояснилось лишь после того, как я узнал о надвигающейся из Средиземноморья «заднице» в виде мощного боевого флота. Победа Коалиции в Таврике должна стать своего рода командой «фас» для остальных её членов, еще не совсем уверенных в способности одолеть могучую Россию и прекрасно отдающие себе отчет в том, что с ними станет после того, как этот восточный монстр вторгнется на территорию их государств. Англия отсидится на своем островке, а вот всем прочим агрессорам мало не покажется. Именно об этом и сказал в своем манифесте Государь Император:
«Западные и южные славянские государи забыли о кровном родстве с русским народом и той помощи, которая им была нами оказана в освобождении от османского ига. Теперь вместе с исконно оголтелыми нашими врагами они готовы бросить все свои вооруженные силы на Россию подобно своре бешеных собак. Предупреждаю, всех о том, что участие в конфликте на стороне супостата приведет к утере государственности всеми этими странами и принудительному включению их в состав Нашей Империи…»
И я полностью в этом солидарен с Петром Васильевичем. Если какая Болгария или Черногория считают себя нашими врагами в предстоящем противостоянии, так пускай не вопят потом: «Простите, братушки, бес попутал!».
Так вот, чтобы сделать победу нашего государства более реальной, в моей голове созрел план по предотвращению прорыва вражеского флота на акваторию Русского моря. План мой прост и, не побоюсь этого слова, гениален по своей сути. Он заключается в том, чтобы захватить один из турецких артиллерийских фортов расположенный на высоком азиатском берегу пролива Босфор, непосредственно у выхода в Русское море в наиболее узкой его части шириной полтора километра. Огнем захваченной артиллерии уничтожить все доступные береговые укрепления противника, обеспечить тем самым беспрепятственный подход наших боевых кораблей к устью пролива и взятие его под контроль корабельных орудий. В узкой кишке флот Коалиции будет полностью лишен маневренности и станет легкой мишенью для наших орудий. Захваченный нами артиллерийский форт, находясь на господствующей возвышенности будет способен также вести огонь по вражеским кораблям, а также осуществлять корректирование огня корабельных орудий русского флота. Вот таков мой план вкратце.
— И осуществлять его, Андрей Драгомирович, вы собираетесь лично, — с улыбкой озвучил мою невысказанную мысль генерал Пафнутов. На мое счастье, в отличие от моего непосредственного начальства, Дмитрий Аркадьевич оказался на своем рабочем месте.
— Ну да, Ваше Высокопревосходительство, именно я, при непосредственном участии своего диверсионно-снайперского взвода, воюющего в настоящее время где-то в Персии.
В ответ на мое заявление у присутствующих в генеральском кабинете Пафнутова и его верного ординарца Мустафы аж челюсти отвисли.
— Как это, вашего взвода? По нашим расчетам объединенная армада Коалиции должна выйти на акваторию Русского моря где-то через семь дней. А теперь прикиньте, сколько времени займет доставка боевой группы из Закавказья хотя бы в Корсунь, чтобы потом отправить её к турецким берегам.
— Ах, да! — Я показушно шлепнул себя по лбу. — Прошу прощения. Вы наверняка в курсе, чем занимался бывший ваш сотрудник в ведомстве адмирала Романова. Если нет, докладываю: летательный аппарат тяжелее воздуха имеет место быть. Мой «Стремительный» хоть и маленький, но после незначительной переделки пассажирского салона, вполне способен взять на борт три десятка взрослых мужиков вместе со всем необходимым для захвата турецкой крепости оборудованием. А скорость он развивает пять сотен верст в час. Так что никого доставлять в Корсунь не нужно. Полечу куда скажете, там приму на борт команду и прямиком на турецкую территорию к береговой батарее под названием Mahmud Bahçıvan. На мой взгляд, наиболее оптимальная цель для нашей атаки. Да, кроме моих бойцов мне еще бы парочка профессиональных артиллеристов не помешала.
— Ну ты авантюрист, Андрюха! — не удержался от замечания обычно молчаливый горец.
