— Извините моего друга за навязчивость. Увидел земляка и пользуется его расположением на полную катушку. Мало того, что мы у Сергея Ивановича время отнимаем, ты еще Варвару Николаевну хочешь от ее забот оторвать.
— Ничего страшного. Я приглашаю вас отобедать у нас сегодня. Там и спросим у дражайшей Варвары Николаевны, может она помочь моим землякам.
* * *
Варвара Николаевна оказалась племянницей Тургенева. Много удивлялась вкраплениям в речь гостей американизмов и жуткому акценту. Умилялась патриотическому порыву Югина, пожелавшему технического прогресса для своей исторической родины. Посмеивалась над желаниями Коробова выйти на парфюмерный рынок России.
После обеда Коробов притащил свою сумку, и стал рассказывать, для каких целей служит то, или иное средство, и в каких количествах его надо применять.
— Вы своими подробностями напоминаете мне не коммерсанта, а врача, — заметила Мосина.
Владимир погрустнел, вспомнив, что Сергей Иванович через восемь лет умрет от простуды.
— Уж не больны ли вы, любезнейший Владимир Александрович? Я была неделикатна, вспомнив о врачах.
— Да, я был болен. Простыл на корабле и заболел крупозным воспалением легких. Десять дней пришлось пить горькие таблетки. По одной таблетке четыре раза в день. Вот, кстати, они остались среди косметики.
* * *
Во второй половине дня, оставив тяжелые чемоданы с документацией Сергею Ивановичу на рассмотрение и сердечно попрощавшись с ним, друзья вернулись в Петербург.
Одна лошадиная сила стоит 200 рублей, 1500 лошадиных сил стоит 300 000 рублей.
Привычка раскладывать яйца по разным корзинам привела Югина на Балтийский завод. Протащить через «лифт» полноценный двигатель для морского судна было невозможно. Максимальная мощность такого двигателя доходила до трех тысяч лошадиных сил, реальная до полутора. На серьезные суда такие движки не поставишь, получить нормальное дизельное топливо проблема. Но попробовать было можно. Уж очень высоки были цены на главные судовые двигатели.
Визит на Балтийский завод был неудачен. К начальству друзей просто не пустили. Размышления о том, стоит ли наносить визит на Галерный двор, закончились ничем. Друзья уже готовы были возвращаться в гостиницу, когда коллега по несчастью, изобретатель, пытающийся заинтересовать своим детищем высокое начальство, предложил проехать вместе с ним на фирму «Фрезе и К°». Петр Александрович Фрезе, сам талантливый изобретатель, крайне деликатен и обходителен, всегда поможет настоящим талантам.
Пока ехали на завод, Владимир выразил свое отношение к размерам предстоящей сделки: – Предположим, купит у нас Фрезе двадцать двигателей по пять лошадиных сил. Максимум пятьсот рублей за штуку, всего десять тысяч рублей. Курам на смех. Такими темпами мы год будем деньги добывать.
— Что ты предлагаешь?
— Ничего. Нам нужен либо судостроительный, либо паровозостроительный завод. Только там крутятся серьезные деньги.
— Очевидные вещи, Володя. Доступ к крупным деньгам прочно перекрыт. В то же время спрос на такую продукцию огромен. Половину военных кораблей государство заказывает за границей.
— Давай попробуем использовать Фрезе в качестве толкача.
— Как?
— Авторитет у него высокий, пусть протолкнет заказы для нас, а мы ему моторчиков бесплатно.
— У таких, как он, деньги на втором месте. На первом наука, техника, изобретательство. Он нас культурно пошлет.
Неделикатный коллега, изобретатель, вместе с которым они направлялись к Фрезе, спросил. — Господа, а какого рода ваши изобретения?
— Двигатели. Похожи на те, что выпускает завод газовых и керосиновых двигателей Яковлева. Но гораздо мощнее. В тысячи раз. Поэтому мы стараемся продать их судостроителям, — хмуро ответил Югин, — а у Вас, молодой человек, какое изобретение?
— Я изобрел новую самодвижущую мину.
— Но такое изобретение давно сделано.
— Да, Михайловским, тридцать лет тому назад. Но моя мина самая большая.
— Володя, ты понял, советские микрокалькуляторы, самые большие в мире, — неделикатно пошутил Югин.
— Моя мина весит пять тонн. При подходе к судну она разделяется на пять частей, и корабль наверняка тонет.
