Форточка - страница 12

Пока Люба подогрела на примусе воду, пока напоила племянницу теплым молоком, пришла на обед Настя. Искренне обрадовалась Югину. Тот заторопился уходить, но потом вспомнил о блузках. Он захватил с собой пару дешевых китайских поделок, хотел проверить спрос.

— С деньгами у меня плохо, а продукты для выздоровления Александры покупать надо свежие. У меня много этого добра, а носить некому. Попробуйте продать, хоть какие-то деньги появятся. Я дней через десять еще принесу.

Настя запротестовала. А Люба не поддержала ее: — В нашем положении любую милостыню надо принимать, говорить спасибо, а не гордиться. Меня на бирже в конец очереди поставили. Долго мы на твоих карточках протянем? И так уже все продали, ничего, считай, не осталось.

— Вы поосторожнее. Народ больно завистлив стал. Про меня никому не говорите. Продукты и лекарства никому не показывайте, — попросил Югин перед уходом.

Обратно Вячеслав добрался удачно. Но пришлось подождать Владимира. Оказалось, друзья решили напоить пленного. И сами приняли в этом участие. То ли от голода, то ли после нокаута, но мужик свалился после первого стакана.

Спасение голодающих дело рук самих голодающих.

Вячеслава заставили выпить штрафную. Пришлось рассказать о невольном госте.

— Что будем с ним делать? Предлагаю отправить в двенадцатый век, — радикально решил проблему Югин.

— В степи можно выжить только большой группой. А до л.с. он не доберется. Шансов мало, — возразил Владимир.

— Мужик жилистый, тертый, ставлю на него, — не согласился Кит.

— А давайте примем его на работу. Я на него массу времени истратил. Пусть отрабатывает. Стакан водки ежедневно, чтобы не сбежал. Поселю на стройке, бригадир таджиков присмотрит, — предложил Югин.

— На золотой прииск работать? Через полстраны его везти? — удивился Кит.

— У меня другая идея появилась. Великое переселение народов. В 1932–1933 годах от голода умерло три миллиона человек. Здесь черноземы, в двенадцатом веке земли всем хватит. Военный опыт у мужиков богатый. Кочевники отдыхают, — предложил Владимир.

— Во-первых, как их собрать. Во-вторых, на какие деньги откормить, снарядить, вооружить. Одежда, семена, инвентарь стоят дороже оружия. В-третьих, нам это зачем? Завиральная идея, — сделал вывод Вячеслав.

— Сразу не отвечу, надо подумать. Первые два вопроса – организационные. Они решаемы. Главный вопрос третий. Выгода. А к Шурочке своей ты тоже ходишь за выгодой?

— Напились без меня и начинаете глупости говорить. Поздно уже. Мужик пусть здесь остается. Глаза не развязывайте. Утром налейте ему стакан. После обеда я его заберу. Вы оба в отпуск оформляйтесь или увольняйтесь. Все, поехал домой.

— Яволь, мой фюрер.

Оставшись вдвоем, Николай с Владимиром выпили еще по маленькой.

— Ты знаешь, Вова, а третий вопрос у Славки совсем простой.

— Да-а?

— Да. Его величество царь всея Степи Вячеслав Первый. Как тебе?

— Амператор лучше.

— Да хоть трансформатор. Власть. Вот ему ответ на главный его вопрос. Пошли на боковую, утро уже.

Утро вечера мудренее, но тяжелее.

Друзья с трудом проснулись около двенадцати. Отзвонились на работу. Николай поговорил с директором своей микро фирмы, тот дал задание кадровику оформить отпуск. У Владимира возникли проблемы, лето сезон отпусков, и из десятка айтишников двое были в отпуске. Пришлось пообещать заехать завтра, передать дела.

Разбудили пленного. Налили лечебные сто грамм. Познакомились. Хрипушин Василий жил на окраине. Работал на экскаваторном заводе. Теперь после прогула наверняка уволили. Шел от невесты, которая живет в пригороде. Вдалеке, внезапно увидел Югина, догнал его, любопытно очень было.

— Живешь один? — уточнил Владимир.

— С родителями, две сестренки маленькие, да бабка.

— Адрес скажи, — приказал Коробок.

Достали древнюю схему города. Все вроде сходилось. Не виноват, получается, Вася. Пожарили полукопченой колбасы с яйцами. Позавтракали сами и покормили Хрипушина.

— Василий Иванович вас за меня в тюрьму посадит, — осмелел Вася.

— Чапаев, Василий Иванович? — засмеялся Коробок.