— Я знаю обо всем, Архип. Но ты правильно сделал, что явился ко мне. За это…
Граф задумался. Кузнец понял, что сейчас барин скажет, какому подвергнет его наказанию. Но случилось невероятное. Граф подошел к Архипу, поднял его с колен и сказал:
— Твоя покойная матушка, царство ей небесное, была женщиной необыкновенной. А я не твой отец, как судачит челядь! Но я даю тебе отпускную бумагу, и уходи на все четыре стороны из имения.
Артемьев вложил в руки потрясенного Архипа, видимо, заранее заготовленный документ.
— Береги его как зеницу ока, — пояснил граф и указал на дверь. — Чтобы уже до вечера ноги твоей в усадьбе не было!
Словно пригвожденный к полу, оглушенный невероятной новостью, юноша бестолково пялился на листок в своих руках, не зная, что с ним делать. Привыкший к спокойной жизни в имении, он и понятия не имел, как распорядиться свалившейся вдруг на голову свободой. Свое чудесное освобождение из рабства он воспринимал как изгнание в чуждый мир, о котором никогда и не грезил.
— Ну, что стоишь пнем? — улыбнулся, поняв его состояние, барин.
— Дык, идти–то куда мне? — прошептал Архип.
— Пока уходи подальше с моей земли, а там разберешься.
Барин вложил в руку обескураженного юноши несколько серебряных и медных монет.
— На первое время тебе хватит, — сказал он. — А потом учись зарабатывать и кормить себя сам, свободный человек!
— Барин, не гони…
Архип снова грохнулся на колени, но был остановлен рукой графа.
— Несмышленыш, — улыбнулся он. — Да о таком счастье мечтает каждый крепостной!
— Да куда ж я пойду–то? — едва не разревелся юноша. — Я ж…
— Ну вот что, — перебил его барин. — Твой отец, кажется, яицкий казак Ларион Санков. Этот «господин из степи» много лет назад гостил в моей усадьбе с моим братом Александром. Частенько я замечал его рядышком с твоей покойной матушкой. Он твой отец или нет, я не знаю. Отыщи–ка его в Яицке и сам обо всем и поспрашивай.
Целых пять лет Архип бродил по обширным просторам России. За это время он усовершенствовался в кузнечном деле и понял, какую великую милость оказал ему барин, подарив свободу. Добравшись до Яицка, Архип узнал, что казак Ларион Санков действительно проживал в этом славном городке, но много лет назад он не вернулся из похода… К его многочисленной родне Архип заходить не стал. Но судьба в очередной раз оказалась милостивой к нему. Проходя Оренбург, он ненадолго задержался с целью подзаработать денег для продолжения пути.
Однажды, сидя в кабаке, кузнец с жадностью поглощал постную похлебку, думая о том, в какую часть города податься, чтобы подыскать подходящую и хорошо оплачиваемую работу. За его спиной звякнул дверной колокольчик. Обернувшись, Архип увидел с десяток бородатых мужчин, которые крестясь, как в церкви, заходили в питейное заведение.
— Здоров будь, хозяин! — весело крикнул один из посетителей и бросил шапку на большой стол у входа.
— И вам здравия желаю, господа казаки! — приветливо ответил гостям хозяин, толстый лысый человек, очень похожий на большой пивной бочонок. — Вы прям седня явились как гром средь ясного неба!
— А мы, сакмарские, эдакие, — рассмеялись казаки, рассаживаясь за столиками. — За что нас нехристи–кочевники зараз и пужаются!
— Эх, знаете, господа казаки, — засмеялся, прищуриваясь, хозяин, — сегодня угощение и выпивка за счет заведения. У моего сына Ганса день рождения!
— Тогда запирай двери, гулять будем! — загоготали дружно мужики.
— Как вам будет угодно, — ответил довольный хозяин. — Я велю никого седня не пускать, даже самого святого Петра.
Толстяк заковылял к двери. А казаки тем временем заметили одиноко сидящего Архипа, и один из них крикнул:
— А ты кто таков будешь, божий человек? Ежели хошь, то к нам двигай.
Началась пирушка. Рассмотрев Архипа, казаки начали переглядываться.
— Не смущайтесь, господа казаки, — сказал громко хозяин, неверно истолковав волнение своих гостей. — Пейте, ешьте вволю за здоровье моего Ганса!
Тем временем над столом послышались восклицания казаков:
— Во дела! Ну, вылитый, надо ж…
Хозяин дважды хлопнул в ладони, видимо, давая знак прислуге, и занял свободный стул за столом. А Архип услышал, как пялившийся на него представительного вида казак пробормотал сидевшему с ним рядом:
