Завершение образования
Обручение и женитьба значили для меня неизмеримо больше, чем просто интермеццо в моих университетских занятиях. Тем не менее образование следовало завершить. Как раз в момент моей «неофициальной помолвки» я сдавал экзамены за второй курс и провалился — этот факт порой вдохновляюще действовал на моих сыновей! Но тогда это оказалось тяжелым ударом для нас обоих, поскольку означало, что мы потеряем год. К счастью, я сумел нагнать упущенное, и в 1929 году, после шести лет учебы, получил диплом инженера — что не так уж плохо и по нынешним меркам.
Составной частью курса обучения являлась полугодовая практика в качестве механика на заводе. Сначала я поработал на машиностроительном заводе в Бреде, потом — токарем на металлорежущем станке на заводе Альфреда Герберта в Ковентри. Каждое утро в 7.30 я приступал к работе вместе с остальными рабочими и делал те же изделия, что и они, хотя и не так споро. Там я постиг, как это здорово, делая однообразную работу, в 17.30 услышать гудок, возвещающий окончание смены. Помимо этого, шесть недель были посвящены заводу Ситроена в Париже, где я получил представление о том, что такое массовое производство.
В Делфте была такая практика: тем студентам, кто уделял много времени общественной работе и пропускал лекции, приходилось нанимать репетиторов — частных учителей. Это был как раз мой случай, и я очень живо помню доктора Е. Х. Бекмана — поистине короля репетиторов. Он организовал свой бизнес блестяще. До поздней ночи он давал частные уроки, а кроме того, студенты могли оставлять свои работы в прихожей, дверь в которую была открыта ночь напролет. Они складывали тетради на столбик перил лестницы, и отсюда происходит особое делфтское понятие — «столбик»: «Я еще не отнес чертежи на столбик». С достойной восхищения скоростью Бекман проверял эти работы во время уроков математики, которые вел в средней школе. Порой во время экзаменационной сессии нас таких собиралось у Бекмана до двадцати. Может, это и не идеальный способ постижения предмета, но зато почти все, кто обращался к нему, сдавали экзамены.
Помимо прочего, в Делфте я заинтересовался архитектурой. Это у меня в крови, и не будь я предназначен «Филипсу», посвятил бы себя строительству. Мой дед по матери, Г. Й. де Йонг, известен как строитель роттердамских портов, да и мой отец проявлял большой интерес к архитектурным проектам. Я прослушал двухгодичный курс по гражданской архитектуре — в основном это касалось деревянных и стальных конструкций — и сделал проект заводского здания. Позже это пристрастие сослужило мне хорошую службу. Трудно найти концерн, который строил бы больше «Филипса», и известная архитектурная подготовка оказалась далеко не лишней, когда приходилось обсуждать проекты новых заводских сооружений, воздвигавшихся в самых разных частях мира.
Экзамен на степень магистра я сдал в июне 1929 года; диплом предстояло получить в декабре. Наша свадьба произошла как раз между этими двумя событиями. Таким образом, мы смогли совершить чудесное свадебное путешествие по Италии, Швейцарии, Австрии — путешествие, которое всегда остается для нас источником самых волшебных воспоминаний.
Военная служба
Мы поселились в Блумендале, в окрестностях Харлема, поскольку это было удобно с точки зрения предстоявшей мне воинской повинности. Большинство моих товарищей предпочитало покончить с этим как можно скорей, отслужив рядовыми, но я считал, что офицерская подготовка идеальна для тех, кто впоследствии предполагает руководить людьми. Можно было тянуть жребий, отдав место прохождения службы воле случая, или высказать свои особые предпочтения. Я записался инженером и был назначен на артиллерийско-технический завод в Гембруге под Блумендалом. Это было очень удачно. Я мог совершенствоваться в избранной профессии, приобретать опыт. К тому же от меня не требовалось жить в казарме, да и часы работы были обычные. Лучшего нельзя было и желать: начало работы в 7.30, конец — в 16.00, с получасовым перерывом на обед.
Меня направили на патронный завод и поручили в меру ответственную работу — такую, чтобы и заинтересовать, и не перегрузить новичка. Управляющий, И. Орстейн, оказался превосходным человеком. Он был строг, что воспринималось мною с одобрением, и я многому у него научился. Скоро меня назначили помощником руководителя инструментального отдела, и спустя некоторое время я его заменил. Это дало мне возможность узнать основы планирования, поскольку, чтобы завод работал, весь инструмент следовало поставлять в цеха строго по расписанию. Мы изготавливали пресс-формы для производства пулеметных патронов, которые выпускались в колоссальных количествах. Я научился хронометрировать рабочие операции и лишний раз убедился в том, до чего же разные люди! Один шутя делает 125 деталей, тогда как другой за то же время — только 95, да при этом старается из последних сил.
