Флоренция и Генуя - страница 28
По давней италийской традиции все помещения дворца располагались вокруг внутреннего двора. Он был не уютным, как в старом доме, а просторным, величественным из-за арочной колоннады и потому вполне подходящим для приемов. С внешней стороны здания на углу второго этажа красовался фамильный герб Медичи: 6 шаров на гладком фоне, которые могли бы означать как пилюли, так и монеты, напоминая или о покровителях семьи, или об ее исконном занятии – ростовщичестве.
В домашней церкви Медичи все стены от пола до потолка были заняты фресками «Прибытие волхвов в Вифлеем» кисти Беноццо Гоццоли. К тому времени живопись Флоренции приблизилась к совершенству. Художники пытались воплотить размышления поэтов о гармоничном человеке в реальном, но чуть приукрашенном мире. Если прообразами героев Гоццоли послужили библейские персонажи, то моделями были флорентийцы, от самих Медичи до простолюдинов, вместе с рабом-негром на переднем плане. Кроме того, на картине можно рассмотреть папу римского Евгения VI, византийского императора Иоанна VIII Палеолога, патриарха константинопольского Иосифа II, которые в 1438 году приезжали во Флоренцию, питая напрасную надежду на создание единой христианской церкви.
Живописное шествие разворачивается на фоне очаровательного пейзажа: зеленые холмы с белоснежными замками, изящные ленты дорог, под стать им изогнутые стволы деревьев с кронами, похожими на пышные прически горожанок, всадник с копьем, преследующий лань в сопровождении своры собак. Некоторые идеи этой росписи, несомненно, были подсказаны Козимо, ведь правитель Флоренции был человеком гармоничным, стремившимся к красоте, воспринимавшим окружающий мир не таким, каким он был в действительности, а каким его хотелось видеть.
Дворец Медичи оставался резиденцией правящей семьи до 1540 года, когда потомки Козимо продали родовое гнездо маркизу Риккарди. С тех пор в названии дома наряду с Медичи фигурировала фамилия новых владельцев. В начале XIX века, после разгрома Наполеона он перешел в собственность государства, и довольные власти не пожалели денег на реставрацию.
Лишенное фасадных украшений, основательное, без намека на тяжеловесность, удачно скомпонованное, пленяющее гармонией форм и рациональностью, теперь это здание почти не выделяется из ряда «простых» домов на улице Кавур. Его достоинства – в интерьере, прежде всего в красоте внутреннего двора, оформленного эффектной колоннадой и мраморным настилом. В углу разбит небольшой сад с деревьями, подстриженные кроны которых напоминают силуэты животных. Если учесть, что парков во Флоренции практически нет, сад уже сам по себе является достопримечательностью. В настоящее время нижние этажи палаццо Медичи-Риккарди занимает музей, а верхние – префектура. Здесь муниципальная власть мирно уживается со старинной библиотекой, начало которой положили купцы Риккарди.
Медальон с профилем Козимо Медичи Старого
«И все же в последние годы жизни Козимо испытал немало горя, – писал Никколо Макиавелли, – ибо из двух его сыновей, Пьеро и Джованни, последний умер, а первый был больным (подагрой) и по телесной слабости не мог должным образом заниматься ни общественными, ни даже личными делами. Так, что однажды, вскоре после смерти сына, несомый слугами, он делал обход своего дома, случилось ему с вздохом промолвить, что очень уж велик этот дом для такой небольшой семьи. Благородная душа его страдала и оттого, что не удалось ему увеличить владения Флорентийской республики каким-либо славным приобретением…, он понимал, что не может более из-за старческих недугов вести дела с прежним рвением. И все это не давало ему покоя. Однако скончался он в полной славе, оставив о себе великую память и все во Флоренции, и за стенами ее оплакивали смерть его в первый день августа 1464 года». На похороны Козимо собрался весь город. Молча, со слезами на глазах флорентийцы шли следом за сыном покойного Пьеро Подагриком, провожая любимого правителя от дворца Медичи до церкви Сан-Лоренцо, где было приготовлено место для погребения. Хочется верить, что мятежная душа этого исключительного человека успокоилась. Высоко ценимый при жизни, он удостоился внимания и после смерти, когда сограждане, выразив почтение и благодарность, в следующем, 1465 году наградили Козимо почетным титулом, о чем свидетельствует надпись на его надгробии: «Padre della patria» («Отец отечества»).
