Бетани склонилась к нему и поцеловала плечо.
— Ты представить не можешь, как я тосковала по тебе те несколько часов, что мы были в разлуке.
— Ты, должно быть, шутишь, милая. Это и разлукой-то не назовешь, — заметил он.
— А разве ты не скучал без меня? — изумилась женщина.
— Нет, — твердо ответил Эйдан и добавил: — Ты всегда в моих мыслях, с тех самых пор, как я увидел тебя в первый раз.
— Это правда?! — с надеждой спросила она.
— Подожди минуточку. Я сделаю нам ванну. У меня есть ароматное масло, которое я привез с Ближнего Востока, — сменил он тему и скрылся за дверями ванной, примыкавшей к спальне, оставив Бетани одну…
— Предупреждаю, это скользко и очень опасно, — предостерегающе проговорил он, когда Бетани обвила его бедра своими ногами.
— Мы будем осторожны, — пробормотала она, вцепившись одной рукой в край ванны, другой обхватив ее плечи.
Эйдан с недоверием относился к экстремальным затеям, но в данном случае ему ничего другого не оставалось, кроме как дать женщине то, чего она от него ждет, и сделать это как можно лучше.
По обе стороны от них бурлила вода, бурунами вздувая поверхность, деликатно волнуя кожу.
Бетани пребывала в экстазе с того самого момента, как пересекла порог чудо-спальни. Трезвый ум Эйдана тоже проходил серьезную проверку.
Он осторожно обнял женщину за талию, свободной рукой уперся в край ванны у нее за головой. Сделал целенаправленное движение всем корпусом вперед и вверх. Взял Бетани, которая цепко обняла его стан, гладкими пяточками диктуя ход событий.
Окончательно разомлев, она принялась стонать, что у нее так славно выходило. От этих придыханий ясный разум Эйдана помутился окончательно. Он забыл про всяческую осторожность, яростно нагнетая ритм. Опасаясь за жизнь и здоровье, он приостановился. Основательно встал на колени, обхватил безвольно колышущееся тело женщины. Стиснул ее талию и, поступательно проникая, углубляясь, овладевал ею.
Крик вырвался у нее из самой глубины. Безотчетно, без всякого на то намерения она почувствовала себя актрисой порнокино. Она думала, что безумнее прошлой ночи ничего и не придумать, но, когда приблизилась кульминация близости, воображение Бет разыгралось с таким буйством, что она побоялась не упомнить всех тех обольстительных идей и образов, которые в изобилии и на неимоверной скорости промелькнули перед ее мысленным взором.
Она вместила в себя все удовольствие, какое только возможно, и обессилела. Ее тело, подрагивающее на поверхности воды, отходило от пароксизмов воспринятого жара. С минуту она вообще ничего не чувствовала, ни костей и мышц, стянутых кожей, ни пузырьков, ни любимого, все еще владеющего ею.
Она медленно возвращалась в состояние, которое привыкла считать нормальным.
— Ты великолепен! — воскликнула она, когда силы стали постепенно возвращаться в истомленное тело, которому, казалось бы, не нужно было уже ничего. — И твои кулинарные способности тут ни при чем, — добавила она, плотоядно улыбнувшись ему кроваво-красными губами.
И вот она уже с азартом вдыхает стойкий аромат ванили и корицы.
— Как же я хочу тебя! — воскликнула она еще пару мгновений спустя.
— Эйдан, — позвала она возлюбленного, отогнув шелковую простыню.
Его взгляд, как всегда парализованный видом аппетитной груди, которая, как ему показалось, сделалась еще налитее, еще красивее, впивался в нее. Замерзшее тело покрыли мурашки.
Эйдан сел подле, сорвал с нее шелковый покров, стиснул бедро, заглянул в ее глаза.
Бет перехватила его руку и приблизила к средоточию своего женского естества. Его пальцы увлажнились.
— Да, я в нетерпении, как ты уже догадался, — проворковала она.
— А я мог бы и не торопиться, — сказал он, сделав прикосновение более ощутимым.
— Изводишь меня?
— Если кто-то любит подразнить, то почему бы и нет? — отозвался он.
Видеть эту женщину такой ему представлялось не меньшим наслаждением, чем овладевать ею.
Влажная еще после ванны кожа, блестящая и ароматная, гибкое молодое тело, соблазнительные изгибы…
— У нас вся ночь впереди, — с упоением проговорил он, дотронувшись губами до ее ждущего рта.
— Немедленно, Эйдан! Сейчас же! — привлекла она его к себе.
