Ларионов улыбнулся.
— Коротенькое интервью… — продолжал Гиви. — Что ты любишь больше всего на свете? Вот здесь, — он дал Ларионову лист бумаги, — написаны твои-мои вопросы к тебе и твои-мои ответы…
Во двор фланирующей походкой заявилась Стеллка. А затем сквозь дыру в заборе пролез Босс. Сидякин тут же подскочил к нему и что-то быстро сказал.
— А, чёрт! — заметила Босса Стеллка и скрылась среди болельщиков.
Босс подошёл к группе ребят, окруживших Ларионова.
— Вопрос: "Что вы любите больше всего?" — читал он вслух вопросник, полученный от Гиви. — Ответ: "Спорт. — Что вы обычно делаете в воскресенье? — То же, что и в понедельник. — А что вы делаете в понедельник? — Прыгаю. — Говорят, что вы за всю жизнь не совершили ни одного грубого и нетактичного поступка? Кто вам в этом помог?.. — Антон Павлович Чехов. — Каким образом? — Таким образом: перед тем, как совершить нетактичный поступок, я спрашиваю себя: а как бы в таком случае на моём месте поступил бы Чехов?" Вопрос: "А взять рекордную высоту вам тоже помог Чехов? — Нет, Джек Лондон, ответил Ларионов. — А решать задачи по физике? — Эйнштейн… Благодарю вас, дорогие товарищи! — раскланялся Вениамин. — Вы все только что убедились, что абсолютный чемпион "первых олимпийских игр по марафон-прыжкам" сочетает в себе своё физическое совершенство с моральной чистотой и интеллектуальным развитием. Ура чемпиону!"
— Это не ты говоришь, это я говорю, — запротестовал Гиви.
— Неправильное интервью! Неправильное! — вскричала Елена.
— Почему? — спросил Гиви.
— Про школу ничего не сказано!
— Что — про школу? — удивился Гиви.
— Ну, что-нибудь… Что… школа прививала Ларионову оспу… А вместе с оспой — любовь к физкультуре… — сказала Елена.
Все засмеялись, закричали:
— Ура оспе! Ура физкультуре! Ура Ларионову!
— Давай порепетируем, — предложил Гиви Ларионову.
— Что? — сказал Вениамин.
— Интервью.
— Это не интервью, а глупости, — вздохнул Ларионов. — Такие ответы на такие вопросы могла давать библиотека, а не человек.
— И подпись чемпиона мира но прыжкам в высоту — Вэ Ларионов!.. И разговор окончен, — подчеркнул вездесущий Гусь.
— По-моему, ваш чемпион немного нахал, — обернулся к ребятам Гиви. — Немного нахалов Гиви не снимает!
— Правильно, товарищ… Как вас?.. — подмигнула ему Татьяна.
— Товарищ Мебуке, — представился Гиви, приняв игру.
— Не снимайте его… — просила Татьяна. — На примере Ларионова мы видим, что не всякий талант выдерживает проверку успехом. Бывают таланты скоропортящиеся. Их нельзя всё время держать в тепле. Их нужно иногда охлаждать. Чтобы не портились.
— Не снимает Гиви, снимут другие! — безапелляционно заметил Ларионов.
Гусь хохотнул. Ему понравились ответы Ларионова.
— И подпись — чемпион мира по прыжкам в высоту Вэ Ларионов! поддакнул Гусь.
— Снимет! Снимет! Не боись, — неожиданно сказал Босс Ларионову и в упор уставился на Виту Левскую. — Кстати, что вы делаете сегодня вечером?
— Совсем не то, что вы… — с вызовом ответила Вита.
— Жаль, жаль! — "сокрушался" Босс.
— Молодец Ларионов! Как он разговаривает с документальным кино! — сказала Елена Надежде.
— Как вполне зазнавшийся тип, — кивнула та.
— Слушай, Ларионов, — возмущённо сказал Вадим, — как ты разговариваешь с товарищем из документального кино? Развоображался! Расхамился! Вы, Гиви, не обращайте на него внимания.
— Я вижу, ты уже зазнался. Рановато!.. — Гиви огляделся, мысленно строя кадр. — Значит, так! Лица болельщиков!.. — Он навёл киноаппарат на Босса, затем — на Гуся.
— Э… меня не надо, — попятился Босс.
Гусь отгородился от объектива ладонью:
— Прошу на меня эту боеголовку не наводить!
Вадим Масюков отодвинул в сторону Гиви.
— Слушайте, Гиви, — доверительно попросил он, — снимите меня, не пожалеете!
— Плёнки не хватит, — поцокал языком Гиви. — У меня плёнка только на того, кто может быть нашей олимпийской надеждой.
— Знаете, Гиви, один, вроде вас, приехал на завод снимать одну женщину, ему говорят: может, заодно и другую снимете, а он говорит, у меня на другую плёнки не хватит. И знаете, кто была эта другая женщина? — сердито сказал Вадим.
— Кто?
— Валентина Терешкова.
