291-я стрелковая дивизия потеряла 53 человека убитыми, 540 ранеными, 22 человека пропало без вести. 5-й погранотряд потерял 87 человек убитыми и 173 ранеными.
Было повреждено 15 танков, из них 8 эвакуировано с поля боя[745]. Погиб начальник автобронетанковых войск 23-й армии генерал-майор В. Б. Лавринович, лично возглавивший атаку танкистов[746].
Из приказа войскам 23-й армии № 054 от 24.09.1941 г.:
«Бросание танков в атаку без должного обеспечения артогнём и разведкой (20.9.41 г.), что во 2-й фазе боя не дало эффекта и вывело много танков из строя»[747].
В этих боях воины Красной Армии проявили героизм и отвагу. Из наградного листа на командира отделения 181-го стрелкового полка 291-й стрелковой дивизии красноармейца Смирнова Михаила Алексеевича (1916 г. р., русский, беспартийный, в РККА с 1940 года):
«Смирнов в неоднократных боях с врагом за свою Социалистическую родину, партию Ленина-Сталина, проявил своё мужество, отвагу и преданность Родине.
Тов. Смирнов особо показал себя в боях за Родину при изгнании белофиннов из Белоострова. К бою своё отделение тов. Смирнов подготовил хорошо. Умелое руководство в бою дало возможность тов. Смирнову на протяжении всего боя не иметь потерь.
Энергичными и бесстрашными действиями своего отделения Смирнов первый вошёл в Белоостров, огнём своего отделения метко разил врага, в результате боя отбил у белофиннов одно орудие, 4 ручных пулемёта и много другого оружия противника.
За умелое руководство отделением в бою, личный пример и бесстрашие в бою с врагом, тов. Смирнов достоин правительственной награды ордена “Красное Знамя”»[748].
26 ноября 1941 года приказом № 852/н военного совета Ленинградского фронта красноармеец М. А. Смирнов был награждён медалью «За отвагу»[749].
В итоге операции 20 сентября 1941 г. части 23-й армии несколько улучшили своё положение, однако им не удалось отбросить противника на рубеж старой госграницы в центре и на левом фланге оборонительной полосы[750].
Как мы видим, финские войска целенаправленно и упорно пытались преодолеть оборону Красной Армии, чтобы захватить Ленинград совместно с германскими войсками. В преддверии предстоящего взятия города на Неве уже была заготовлена торжественная речь, с которой должен был выступить будущий президент Финляндии Юхо Паасикиви. В ней говорилось:
«Пала впервые в своей истории некогда столь великолепная российская столица, находящаяся вблизи от наших границ. Это известие, как и ожидалось, подняло дух каждого финна… Для нас, финнов, Петербург действительно принёс зло. Он являлся памятником создания русского государства, его завоевательных стремлений»[751].
Однако благодаря стойкости и мужеству защитников города эта патетическая речь пропала втуне. Опираясь на долговременные сооружения Карельского укрепрайона, советские войска заняли прочную оборону, взломать которую при отсутствии у финнов пикирующих бомбардировщиков и тяжёлых осадных орудий было практически невозможно.
Когда 25 мая 1941 года германский и финский Генеральные штабы согласовывали планы предстоящих совместных операций, немцы уверяли своих финских союзников, что при наступлении на Ленинград им отводится сугубо вспомогательная роль:
«Не требуется кровавых сражений, поскольку русский фронт в связи с продвижением группы армий Север, рухнет сам по себе»[752]
Вопреки ожиданиям, фронт не рухнул. Не желая без толку умирать под неприступными дотами, финские солдаты стали в массовом порядке отказываться идти в атаку.
«В первых числах сентября на нашу сторону перебежал финский капрал. Пленный рассказал, что солдаты высказывают недовольство войной. По этой причине десять человек в батальоне арестованы.
Другой военнопленный из 2-го батальона 57-го пехотного полка рассказал: “Когда полк подошёл к старой государственной границе, солдаты нашего батальона отказались переходить её. С группой солдат я пришёл к командиру полка. Нас отправили к командиру дивизии. Там мы встретили группу солдат из лёгкого самокатного батальона, пришедших по этому же вопросу”»[753].
После того как подобное произошло в нескольких полках, а общее количество «отказников» и дезертиров стало исчисляться тысячами, Маннергейм был вынужден окончательно отказаться от наступления на Ленинград и перейти к обороне.
