109
Электронное издание
www.rp-net.ru
Печальный пример России в 1917 и 1918 году (да и не только России), когда народная
армия, комплектуемая на началах всеобщей воинской повинности, отказалась продолжать
войну и повиноваться своим вождям, — есть беспримерный случай в истории народов, и
этот случай наводит на большие размышления.
Действительно, ни армии Аннибала и Цезаря, ни армия Фридриха Великого, ни армии
Наполеона и Суворова, комплектуемые по иной системе, никогда не давали таких ужасных
примеров.
Правда, в 1918 году и Россия и Русская армия переживали дни тяжелых политических
испытаний, но это не может служить оправданием.
И у Суворова, и у Наполеона, а особенно у Фридриха Великого были еще более
тяжелые дни, когда, казалось, все было потеряно, а между тем ни одна из этих армий не
заклеймила себя позором, а ведь инстинкт самосохранения был одинаково свойствен
человеку во все времена.
Оставляя в стороне все другие причины крушения могущества Российского, надо все
же иметь мужество признаться, что в несчастиях России виновата отчасти и ее народная
армия.
Отсюда понятно, что, значит, в системе всеобщей воинской повинности есть какой-то
существенный непредусмотренный минус. И многие специалисты, учитывая опыт мировой
войны, в настоящее время очень заняты этим существенным вопросом.
Здесь мы сталкиваемся с двумя крупными противоречиями: с одной стороны —
отказаться от всеобщей воинской повинности — значит, как будто бы не доверять своему
народу, а с другой — роковой 1917 год из истории все же не вычеркнешь.
Примирить эти противоречия и подробно останавливаться на этом вопросе — не
входит в нашу задачу.
Полагаю, что равнодействующей в данном случае является — образование
долгосрочных, хорошо обставленных и безукоризненно надежных кадров, особенно же
командного состава, для которых казарма должна явиться второй семьей, как это и было в
XVIII и XIX веке, когда военная история не знала примеров неповиновения своим вождям и
продажи своему противнику вооружения, снаряжения и чести.
Может быть, будущая техника, которая всегда стремилась машиной заменить людей,
приведет к тому, что в миллионных армиях не будет больше надобности?
Может быть, само воспитание Русского народа, давшего к концу войны неустойчивую
армию, было уродливо?
Повторяю — эти вопросы, невзирая на их жгучесть, — составляют предмет более
детальных изысканий.
110
Электронное издание
www.rp-net.ru
***
Опыты всех минувших войн в одинаковой мере подтверждают то громадное значение,
которое в жизни армий принадлежит командному составу.
Если дисциплина есть — душа армии, то командный состав, по справедливости,
может быть назван ее сердцем.
Вот почему все антигосударственные партии при всех попытках внутреннего
переворота старались прежде всего внести раскол между солдатом и офицером и подорвать
его авторитет. Вот почему и Французская и Русская революции первой своей целью ставили
неистовое истребление старого командного состава, выросшего на традициях
государственности, усматривая в нем опасную силу.
Боевая упругость армий, помимо ее подготовки и материальной обеспеченности —
целиком зависит от командного состава.
Учитывая это, все государства должны с особой чуткостью и бережливостью
относиться к командному составу своих армий, ставя его еще в мирное время в
привилегированные условия, дабы иметь право предъявить к нему повышенные требования
во время войны.
Русский офицер в войну 1914–1918 года явил собой светлый образ мученика за
Родину и дал беспримерный героизм, но будет вполне справедливым оговориться, что в
мирное время он далеко не пользовался тем вниманием — на которое имел бесспорное
