сровнены с землею, а защитники или уничтожены или были деморализованы и загнаны в
убежища. Ни вывести людей, ни подвести резервов возможности не представлялось, и
неприятельская пехота заняла наши окопы почти без выстрела.
Это был год, когда русская артиллерия переживала снарядный кризис.
Второй пример.
Зимой 1916 и 1917 года наш III Армейский корпус в составе 5 стрелковой и 73
дивизий занимал, так называемый, Червищенский плацдарм, на левом берегу Стохода, на
Ковельском направлении.
На укрепление позиции потребовалось громадное напряжение средств и усилий.
Из маленьких штабов в штаб 3 армии посылались донесения, запросы и проекты.
Штабом 100 пех. дивизии, например, указывалось на нецелесообразность занятия этого
уединенного оазиса, с которым сообщение происходило по 11 мостам. Надо было или
переходить в наступление пока стояла зима и были тверды дороги или заблаговременно
отойти на правый берег Стохода, ибо с началом весны и разлитием Стохода связь с
плацдармом почти прекращалась.
Ответ из штаба армии получался всегда стереотипный и не чуждый раздражения —
держаться во что бы то ни стало и укреплять.
В результате было нарыто столько укреплений, что части, занимавшие позицию
месяцами, путались в собственных окопах и проволоке.
К весне на плацдарме образовали интендантский и артиллерийский склады и
перетащили даже баллоны с удушливыми газами.
108
Электронное издание
www.rp-net.ru
В конце марта, когда лед стаял и Стоход тронулся, немцы вдруг обрушились
артиллерией и одновременно с ужасающим обстрелом плацдарма завесным огнем перебили
все мосты. К полудню две русских дивизии перестали существовать.
Ни один человек не спасся, кроме правофланговых частей, отведенных под огнем,
заранее, по инициативе частных начальников. Участь Червищенского плацдарма решила
артиллерия. Третий пример из гражданской войны Крымского периода. Когда части II арм.
корпуса на Тюпджанкойской позиции — 28-го октября 1920 г. почти при полном отсутствии
пехоты только одной артиллерией (12 полев. орудий) отбили наступление красных, не
допустив их ближе 11⁄2 — 2 верст. Красная дивизия в короткий промежуток времени
буквально была сметена.
Это был убой, который так же был величествен, как и жуток. Подобных примеров
можно привести бесчисленное множество... Особенно ими богат Западный фронт, где
союзники своим успехом в 1918 году обязаны именно превосходству в артиллерии.
Но какие бы видоизменения и усовершенствования ни претерпевала техника, какие
бы орудия и средства борьбы ни изобрел человеческий разум — важнейшим элементом все
же был, есть и останется человек с его плотью и психикой.
Сам по себе уже объект войны будет все-таки человек.
Он будет руководить действиями машины, будет определять момент, когда надо
пустить в ход то или иное средство, он будет заменять машину, когда она откажет,— он, а не
машина, будет решать участь столкновений.
Этого ни на один момент не должно забывать ни одно государство. Вот почему
культура человека, культура его воли, духа и ума должны составлять важнейшую заботу,
превыше всех культур.
Будущий человек должен быть существом крепких нервов, сильной воли и
самоотверженного патриотизма. Вне этого не может быть армии.
Инстинкт самосохранения свойствен всему живущему. Страх смерти и боязнь
болезненных ранений могут быть ослаблены лишь соответственной и упорной культурой
человеческого духа...
***
В настоящий век, век торжества техники и переоценки всех ценностей, все чаще и
чаще останавливает на себе внимание вопрос о тех началах или принципах, на которых
создается надежная армия, а в частности вопрос о всеобщей воинской повинности.
Действительно ли всеобщая воинская повинность является совершеннейшей и
непреложной системой комплектования армии?
