поработать.
Принимая во внимание современные оптические приборы для стрельбы,
позволяющие стрелять с закрытых позиций,— беззвучность выстрела, хотя бы и
относительная, откроет новую эру в тактике артиллерии, которой в будущем принадлежит
бесспорно решающая роль на полях сражений.
Но попутно с разработкой идеи беззвучности орудийных выстрелов, будущее
несомненно обогатится еще и приборами, которые позволят почти с математической
точностью определять места неприятельских батарей.
Применяемая в минувшей войне аэрофотография уже положила начало в этом
направлении.
Учитывая все сказанное о подготовительной работе, целесообразней согласиться, что
войны будущего будут отличаться вообще большой жестокостью и сопровождаться
большими потерями.
К сожалению, это так. Ибо войны уже последнего столетия по своим потерям были
ужасающи по сравнению с войнами прежних веков; а минувшая война союзников против
Германской коалиции превзошла по цифре потерь всю наполеоновскую эпоху.
Одно только может служить утешением, что будущие столкновения будут редки и
скоротечны, они не могут быть физически продолжительны; хотя последствиями их могут
явиться неизбежные всякого рода экономические и социальные опыты и перевороты,
которые отсрочат время умиротворения и строительства многих государств.
Следует, однако, оговориться, что на продолжительность войны, влияет еще волевая
упругость нации, а процент потерь зависит еще и от упорства сторон в бою.
105
Электронное издание
www.rp-net.ru
***
В вопросе борьбы и уничтожения народов, казалось бы, существенное значение будет
принадлежать сдерживающему гуманитарному началу вроде международных конференций,
как наприм.: Гаагская, Женевская, Лига Наций, Вашингтонская, Локарнская и проч., которые
целым рядом ограничений могли бы сделать войну по допустимости средств более
гуманной, ибо устранить поводы и причины самой войны не в силах никакие ограничения.
Можно с уверенностью сказать, что такие конференции будут собираться еще не раз,
будет опубликован не один сантиментальный кодекс войны, но в решительный момент,
когда будет решаться вопрос жизни и смерти народов, все это в оценке соперников будет
иметь значение «идеологии» в пренебрежительном Наполеоновском смысле.
Кто явится контролирующим регулятором между воюющими, когда, может быть, все
страны будут объяты пламенем войны или по крайней мере в ней заинтересованы?
Всем памятно,— во что обратились платонические протесты международных
гуманных организаций против разрывных пуль, удушливых газов и проч.
Все международные конференции, особенно современные, проникнуты, может быть,
самыми лучшими намерениями; они безупречны со стороны внешней корректности, оттуда
исходят красивые слова о всеобщем милосердии, о доверии, о праве и свободе всех народов
и проч. и проч., но им недостает самого малого, а именно — искренности.
Замечательно характерно, что в то время, когда на Вашингтонской конференции (1922
г.) обсуждались вопросы об ограничении вооруженных сил, все страны мира одновременно
работали именно в обратном направлении, стремясь во что бы то ни стало достичь и
технического и тактического перевеса своих вооруженных сил. Франция в это время
выпустила новое наставление для боя. Англия вооружала воздухоплавательный аппарат типа
истребителя — артиллерией.
Америка увеличивала число пулеметов на аэроплане и создала новую пушку.
Но в то время, когда изобретаются и разрабатываются орудия и средства для
уничтожения,— в каждой стране почти одновременно и притом с одинаковым напряжением
несомненно ведется работа и по ослаблению губительного начала каждого из опытов,
каждого из открытий. Уже брошена мысль о т.н. массовой маске против удушливых газов
путем химического или механического обезвреживания целых районов. В Германии на
