соединения людей, связанных индивидуальным служебным контрактом с Государством.
В последнем случае это — человеческая пыль, карточный домик, положение, в XX
столетии невозможное.
Столь же невозможно придать офицерскому корпусу партийную окраску.
Партийность несовместима с воинским духом и воинской этикой — плачевная история
Красной армии тому наглядный пример. Партийность несовместима и с Православием, а
стало быть и с русскостью. Мы отбрасываем это самоубийственное и глубоко аморальное
положение.
Союз профессионалов шпаги противоречит самому естеству российской вооруженной
силы, единственной в мире не имевшей в своих рядах наемных ланцкнехтов и кондотьеров.
Остаются каста и служилое сословие.
Германская армия 1914 года была кастой. Сын фельдфебеля ген. Алексеев,
главнокомандовавший в Мировую войну Российскими армиями, не мог бы в Германской
армии мирного времени получить и первый офицерский чин. Правда, воспитанные в
кастовом духе германские генерал-адъютанты не предали своего кайзера (наоборот, там
кайзер позорным своим бегством предал разбитую свою армию).
Сильной стороной касты является высоко развитое чувство воинской этики, чувство
кастовой солидарности, где все за одного и один за всех. Каста — монолит, проникнутый
единым духом, в ней старшие пользуются непререкаемым авторитетом в глазах младших, а
младшие — товарищеским уважением со стороны старших.
Обратная сторона кастовой организации — ее замкнутость в себе и отчуждение от
народа. Традиции Германской армии восходят к ордену Меченосцев, сурово повелевавшему
из своих замков порабощенным племенам Прибалтики и Пруссии. Кастовая гордость и
заносчивость глубоко претят православному русскому миросозерцанию — и не нам, чьи
предки затупляли мечи о тевтонские черепа, перенимать обычаи потомков побежденных на
Неве, в Ледовом побоище, в Раковорской битве и при Грюнвальде.
При организации военной семьи Российского служилого сословия нам надо взять за
образец птенцов гнезда Петрова — петровский гвардейский обычай.
Всех готовящихся к офицерскому служению писать юнкерами в гвардейские полки,
где учредить юнкерские батальоны. Будет покончено с милютинской училищной системой и
ее разделением на белую и черную кость. Все офицеры получат однородную гвардейскую
шлифовку, единый крепкий и добрый гвардейский дух. Для специальных войск и Авиации
оставить училища и школы.
75
Электронное издание
www.rp-net.ru
Эта система Петра Великого — система гвардейской шлифовки всего офицерства —
действовала у нас целое столетие — и действовала на славу.
Таким путем удастся создать монолит, не создавая противоестественной русским
условиям и русским понятиям касты.
Главным устоем офицерского корпуса должна быть крепко спаянная и тесно
сплоченная офицерская полковая семья. Особенное внимание организатора должно быть
устремлено на разработку положения о полковых офицерских обществах и на осознание
великого значения должности командира полка.
Следует знать и помнить, что рота — административная единица, батальон —
тактическая, а полк — духовная. Следующие за полком инстанции — бригада, дивизия,
корпус — опять имеют характер чисто тактический и оперативный.
В полках создается дух Армии, как на кораблях куется дух Флота. Командир полка
должен быть полным и единоличным хозяином своей части, подчиняясь командиру бригады,
дивизии и корпуса лишь в чисто строевом отношении. Он должен иметь права командира
корабля в отдельном плавании. Командир творит полк по своему образцу и подобию,
накладывает на него свой, подчас неизгладимый, отпечаток, имеет на войска то влияние,
которого обычно будет впоследствии лишен на более высоких должностях. Память о
выдающемся командире живет в полку из поколения в поколение и более долговечна, чем
память о выдающемся начальнике дивизии и командире корпуса. В этом — все величие
