Определением такой субъект-субстанции по принципам "старой" логики являются род (живое существо) и вид (человек). Род (или вид) не есть сама материя, но определяется на основании материи, а видовое отличие (разумное), не являясь формой, становится определением на основании формы. Получается парадокс: то, чему надлежало быть определением, оказывается неопределенным, поскольку неопределенно выражает всякое живое существо или всякое разумное. Определение, таким образом, имеет чисто знаковые функции, означая именем наиболее существенное в индивиде. Род именует материальную часть человека, а вид - формальную. Поскольку род и вид обозначают разные части сущности, сама сущность как имя может быть предикатом некоей конкретной вещи. Можно сказать: "Сократ есть некоторая сущность", "Сократ не есть сущность Сократа", так как конкретное имя не может выражать сущности "человека". Эта, казалось бы, номиналистическая логика, лишает имя статуса универсалии, поскольку каждый раз речь может идти о чем-то единичном и существующем.
С другой стороны, Фома предполагает, что универсалию нужно искать за пределами конкретного существования вещи. Человеческая природа отвлечена от индивидуальных проявлений в разуме, который производит операции по уподоблению одного другому. В разуме познается человек как таковой, в силу того, что каждый отдельный человек - человек. В разуме "изобретается" понятие вида, и это "изобретение" приписывается человеческой природе. По этой причине Фома считает ошибкой Аверроэса и аверроистов заключение о единстве человеческого интеллекта, поскольку всеобщность разума соотносится не с бытием, а с созданным разумом подобием бытия, каковыми являются роды и виды. Сама человеческая природа, таким образом, имеет бытие в разуме, а возникшие в нем понятия рода и вида относятся к акциденциям. Это значит, что по природе акциденции являются свидетельством бытия.
В бытии вещь существует, в разуме она существует в качестве подобия, которое всегда обозначает нечто частичное (род - материю, видовое отличие форму), а следовательно, не может быть универсалией, поскольку является акциденцией. Смысл исследованной Фомой проблемы состоит в том, что акциденции могут получить свое бытие и свидетельствовать о каком-то ином бытии только в том случае, если есть субъекты, о которых сказываются эти акциденции. Эти субъекты относятся уже не просто к акту существования, но и к тому, кто этот акт осуществляет, т.е. к Богу. В нем сущность тождественна существованию и от него по акту творения различные сущности получили интеллектуальное и материальное существование. Но такие сущности связываются с сущим именем, благодаря которому и познаются. Имя, таким образом, оказывается не только конвенцией. Оно образует связь между собственно субъектом и его разумными подобиями, что есть универсалия. Это внутреннее постижение вещи в уме, выраженное через знак, Фома называет концептом.
Речь здесь идет о речи, взятой в ее первичной интенциональной структуре, о придании вещам имен, совпадающих с их сущностью. Универсалии оказались внедренными в первую сущность и в качестве таковых не имеют определения по свойству первой сущности. Концепты - это знаки, представляющие собой единство идеального и материально-феноменального, намечающие 5 путей к Богу: движения, действующей причины, возможности и необходимости, степеней бытия, финальности, или порядка природы, постигаемые в едином акте интуиции.
Принципы индивидуации, концепта и интенции нашли дальнейшее развитие в трактатах концептуалиста Иоанна Дунса Скота и номиналиста Уильяма Оккама. Это связано с их особым вниманием к проблеме материального и формального. Определение материи у Дунса Скота парадоксально и антитетично. Он вел речь о материальных предметах, бытие которых состоит в их небытии. Материя определяется через отрицание (белое - это не-черное). Такое определение материи (через бытие в других вещах) означает ее небытие в собственном смысле. Проблема, которую поставил Дунс Скот, состоит в выяснении того, имеется ли положительная сущность в субстанции, отличная от формы, можно ли сказать о материи что-либо еще, кроме того, что у нее может быть форма. Положительной сущностью материи оказывается ничто. Этот тезис означает, что материя есть то, что постоянно возникает, а возникающее еще не существует. Антитезис: ничто - это и есть положительная сущность материи как основа возможности бытия. Это своего рода бытие небытия, взаимное присутствие в одно и то же время и в одном месте всех возможностей форм, т.е. бесформенности (в известном смысле концепцию Дунса Скота можно назвать апофатическим материализмом). На этом основании он полагал, вопреки утверждениям Фомы Аквинского, что принцип индивидуации зависит не от материи, а от формы, которая является для материи видовым отличием. Концепты он определяет как мыслимое сущее, которому присуща "этовость", понятая как внутренний принцип вещи. Внутренний принцип есть интенция. Дунс Скот различает две интенции в человеческом сознании: первичную и вторичную. Первичная направляет внимание на определенные объекты конкретной человеческой деятельности, вторичная - на умопостигаемое, относящееся к сфере разума.
