Указанная проблема в отношении ноосферной защиты интеллектуальных систем есть проблема каузально-историческая, т.е. причинная, смысл которой, например, для Российской действительности, где всегда, по утверждению Льва Толстого, «достаточно людей образованных, грамотных маловато», заключается в понимании государством причин «опасности» интеллекта независимо от социальной принадлежности интеллектуальных систем. «Колокол» Герцена и бунт Чернышевского, например, были одинаково опасны для государства, точно так же, как к опасным относились Солженицин и Сахаров. Возникает естественный вопрос: Кто следующий? Ведь нет закона, охраняющего интеллектуальные системы, и тем более в ноосферном плане. Даже бородатый, в кожаных сандалиях мудрец древности Платон, воздававший хвалу разуму, ненавидел поэтов за туманность и неистинность языка, даже философ Кант, ратовавший за научный метод исследования, презрительно относился к химикам, не считал химию наукой только потому, что в ней нет математики; даже обычно называемый предтечей Маркса философ Гегель с его философией духа, считавший воду элементарным веществом, — даже они как интеллектуалы собственных миросозерцаний находились в плену собственных систем, систем, в которых не было еще места последующим интеллектуальным достижениям: теории нечетких множеств, математической химии, элементарному химическому анализу. Поэтому наряду с каузально-исторической проблемой защиты интеллектуальных систем возникает проблема профессиональной разобщенности интеллектуальных систем и способов защиты от нее.
Классический пример разобщенности интеллектуальных систем — участь Н.Г. Чернышевского, бывшего своим среди чужих и чужим среди своих («Известия» от 31.10.92). «Литературные противники и личные враги — Тургенев и Толстой, Достоевский и Корш, объединенные общей ненавистью к мужицкой революции и общим страхом перед социализмом, одинаково воспринимали проповедь Чернышевского и одинаково реагировали на нее». (Каменев Л.Б. Чернышевский. ЖЗЛ. М., 1933. С. 126.)
Однако, пережив свое время, идеолог мужицкого топора оставил в наследие поколениям социализма выношенный им принцип: «Чем ниже, тем хуже, чем выше, тем лучше, и на известной высоте все прекрасно — мы были тверды в этом». (Из автобиографии // Литературное наследие Н.Г. Чернышевского. T. 1. C. 15).
Профессиональный антагонизм — старый метод борьбы, апробированный на примере Чернышевского, относительно которого «было решено изъять человека из среды живых — и решение исполнено. Искали поводов, поводов не нашли, обошлись и без поводов». (Соловьев В.С. Письма. Т. 1. Приложение «Из литературных воспоминаний. Н.Г. Чернышевский». Спб., 1908. С. 271–282). Выбранный пример с Н.Г. Чернышевским случаен в том смысле, что можно было бы выбрать и другие имена в разные эпохи и разных государственных системах (вспомним заявление по Центральному телевиденью 11 августа 1994 г. космонавта номер 2 Германа Титова: «Я никто. Я герой несуществующего Советского Союза, я кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, которые отменены. Я никто!»).
Выбранный пример с Н.Г. Чернышевским не случаен в том смысле, что во время его гражданской казни у эшафота находился гвардейский офицер В.К. Гейнс (см.: Каменев Л.Б., цит. оп., c. 144), впоследствии Вильям Фрей, принявший американское гражданство и ставший проповедником «религии человечества», основанной на учении О. Конта. (Сколько русских проповедников с американским гражданством сейчас у нас в России?!)
В. Фрей основал в России «небольшое братство», куда входил, в частности, В.И. Вернадский (см.: Мочалов И., Л.Н. Толстой и В.И. Вернадский // Русская литература. 1979. №3. С. 194–195). По мнению В. Фрея, «вместо поблекшего образа Христа подымается теперь образ Человечества». (Фрей В. Русские пропилеи. T.1. М., 1915. С. 302–303).
Как способ «сосуществования» различных ориентаций интеллектуальных систем ради самого Человечества и его блага и создана ноосферная защита. По существу такая секуляризированная форма христианского учения при необходимости может быть трансформирована в другое аутентичное учение, т.е. схизму.
